– В трудные минуты рядом буду незримо, – продолжали они, – делать за тебя ничего не стану, но о том, что Хозяин ты, – напомню. А может, и совет дам какой. А может, и не дам. Потому как – твоя жизнь, и окромя тебя ее прожить некому.
– Эх, – сокрушаться начал было Петя, – а я-то думал, налаживается все уже. Поживем теперь со старухой… Так нет, снова чегой-то начинается… Ну что за жизнь?
– Никогда не жалуйся на жизнь, могло и этого не быть, – сказали кот с улыбкой, – и не сокрушайся, что кукле твоей жизнью насладиться не дают. Пока она кукла – не может она быть счастлива, пусть хоть какими стенами от жизни загородится. Счастье ей не вокруг себя искать надо, а в себе же самой, в Хозяине. Радуйся препятствиям – они ступеньки для тебя.
– А теперь тебе обратно надо, – сказал уже только кот, так как улыбка медленно таяла в воздухе, почти исчезнув, – события уже двинулись дальше.
– Как же мне обратно-то? – удивился Петя, глядя на исчезающую улыбку. – Да и потом, как величать тебя?
– А-а, велика ли проблема, – хмыкнул кот, приближая морду и щекоча Петин нос усами, – чихнул три раза – и всего делов-то…
– А звать меня Мявом, – услышал Петя сквозь чихи затихающий голос кота.
* * *
– …Чха-м… – чихнул Петя в третий раз и отворил глаза. Стоял он в своей избушке, будто и не ходил никуда. Старуха подевалась куда-то, зато битком было незнакомого народа. Толпилось у дверей несколько стражников в малиновых пообтрепавшихся кафтанах и с алебардами в руках. А прямо перед Петей стоял здоровенный мордатый детина, свисая длинными усами и сверкая глазами. «Воевода», – со страхом признал Петя.
– …Только не поймите меня правильно, – говорил кому-то воевода, – но человек, оказывается, все может. Вот это меня как раз и настораживает… – тут он замолчал и, открыв рот, уставился на Петю.
– Вот он, голубчик! – рявкнул затем, быстро оправившись от изумления. – Там его царь дожидается, всю дружину переполошил, а он шляется непонятно где!..
– Царь? – вконец опешил Петя. – Царь, за мной?! – Он вновь ощутил себя прежним стариком Петей, всеми терзаемым и помыкаемым, и ему захотелось спрятаться от всех далеко-далеко, глубоко-глубоко…
Он и согнулся уж весь, готовясь упасть в ноги, как вдруг услышал внутри спокойный урчащий голос: «Отвяжись, отвяжись немедленно от воеводы, от куклы своей. Вспомни, что ты – Хозяин. Твори, начинай немедля творить». – «Что? – удивился Петя внутри себя. – Что я могу сейчас творить?» – «А что хочешь, – спокойно урчал Мяв внутри Пети, – твори слова, твори образы, главное – твори…»
