Благоговейно, на цыпочках, в вытянутых руках Аниска относит пакетик. У нее так светятся глаза и горят с холоду щеки, такая пугливая свежесть сквозит в движеньях, что нельзя смотреть на нее без улыбки. Лицо Федорасмягчается.
Не признаёшь?
Федор. Важная краля. Кто такая?
Демидьевна. А помнишь, кубарик такой по двору в Ломтеве катался, спать тебе не давал? Она, Аниска. Ишь вытянулась. От немцев убежала. (Аниске.) Поздоровкайся, это Федор Иваныч, сын хозяйский. Он из путешествия воротился.
Аниска кланяется, облизывая губы. Федор недвижен.
Федор. Чего смеешься, курносая?
Аниска. Это я не смеюсь. Это у меня лицо такое.
Демидьевна. Ты поговори с ней, она у меня на язык-то бойкая.
Федор(не зная, о чем спросить). Ну, как немцы-то у вас там?
Аниска. А чево им! Ничево, живут.
Федор. В разговоре-то они как, обходительные?
Аниска. Ничего, в общем обходительные. Что и взять надоть — всё на иностранном языке.
Федор(Демидьевне). Все ребята в Ломтеве приятели мне были. У длинного-то Табакова, поди, уж и дети. Много у него?
Аниска. Трое, меньшенькому годок. (Оживясь, Демидьевне.) Забыла тебе сказать, баушка… Как повели его с Табачихой на виселку, шавочка ихняя немца за руку и укуси. Аккуратненькая така была у них собачка, беленькая! Так они шавочку рядом с хозяйкой вздернули… (Содрогнувшись, как от озноба.) Видать, уж и собаки воюют.
Федор(угрюмо). Та-ак… А Статнов Петр?
Аниска. Этот с первочасья в леса ушел. В баньке попарился напоследок и баньку спалил. И парнишку увел с собой, из шестого класса. Прошкой звать.
Федор улыбнулся на ее певучие интонации.
А ты чево смеешься, путешественник?
Федор. Так, смотрю на тебя: смешная. Кабы все люди такие были!
Ольга, приоткрыв дверь, произносит одно лишь слово: «Отец». Все приходит в движение. Демидьевна отставляет стул, Аниска исчезает. Заметно волнуясь, Федор заправляет под пиджак концы серенького шарфа, которым обмотана шея.
Демидьевна. Не лай отца-то. Дай ему покричать на себя, непоклонный.
Федор отходит к окну. Входит Таланов— маленький, бритый, стремительный. Кажется, он не знает о возвращении сына.
Таланов. Обедать не буду. Чаю в кабинет, погуще. Демидьевна, пришей же мне, милочка, вешалку наконец. Третий день прошу. (Заметив сына и тоном, точно видел его еще вчера.) А, Федор… вернулся в отчий дом? Отлично.
Федор собирается ответить — ему мешает глухой, мучительный кашель. Склонив голову набок, Таланов почти профессионально слушает и ждет окончания припадка.
