. Да… Мы встречались на заседаниях.
Фаюнин. И мамашу спросите заодно.
Мосальский переводит глаза на Анну Николаевну.
Анна Николаевна(не отрывая глаз от Федора). Да. И хотя, мне кажется, десять лет прошло с последней встречи, я узнаю его. Я могу уйти?
Мосальский. Еще минуточку, мадам.
Талановы сели.
Шпурре. Wieviel Männer hat er gehabt?[31]
Мосальский. Сколько людей состояло в вашей…
Федор. Я понял вопрос, офицер. Нас было пятеро.
Шпурре жмурится в усмешке.
Мосальский(почти вкрадчиво). А вы не ошибаетесь, господин Колесников?
Федор(в тон ему). Да нет, я в арифметике силен.
Все кратко посмеялись.
Мосальский. Но ваши люди действовали одновременно в десяти местах. Минимально мы считали вас за тридцать — сорок.
Федор. А это мы так хорошо работали, что вам показалось за сорок. (Сдержанно.) Погодите, когда их останется четверо, они померещатся вам за тысячу.
Фаюнин возмущенно подталкивает в бок Таланова, — какова, дескать, дерзость.
Мосальский(подавив в себе ярость). Если ты не перестанешь скалиться, потаскуха, я сам сдеру этот смех с твоей морды…
Федор(так же негромко и с потемневшими зрачками). Это твоя мама обучала тебя на чужбине русскому языку?
Шпурре бьет кулаком по столу. Звон стакана о графин. От прежней элегантности Мосальского не остается и следа. Со словами: «Скорой смерти ищешь, дьявол?» — он пружинно поднимается и, схватив пистолет за ствол, кидается к арестованному. Два солдата привычно, со спины, выпрямляют Федора. Нахмурив брови, Анна Николаевна безотрывно смотрит в лицо сына.
Фаюнин(вцепясь в локоть Мосальского). Только не здесь, Александр Митрофанович, ради Христа, миленький… не здесь! Тут же еда, вы мне всю обстановку забрызгаете. Там у нас тихий чуланчик есть… Александр Митрофанович!
Шпурре также показывает жестом, что делать это предпочтительнее там. Федора уводят.
Анна Николаевна. Если не уйти… то хоть отвернуться я могу, господин офицер? Я не люблю жандармских удовольствий.
Мосальский(смешавшись). Вы свободны. Благодарю вас, мадам.
На ходу расстегивая рукав сорочки, он спешит догнать ушедших.
Анна Николаевна. У меня закружилась голова. Проводи меня, Иван.
Видит на полу оброненный платок Федора. Вот она стоит над ним. Она поднимает его. В его центре большое красное пятно… Все смотрят. Она роняет платок.
И тут кровь. Какая кровь над миром…
Фаюнин любезно провожает Талановых до дверей. Анна Николаевнауходит первою.
Фаюнин. Железная у тебя старушка, доктор. (Притворяя за ними дверь.)
