И вот беда грозного нашествия застлала небо городка. Та же комната, но что-то безвозвратно ушло из нее: стала тусклой и тесной. Фотографии Федора уже нет, только срамное, в паутине и с гвоздем посреди, пятно зияет на обоях. Сдвинутые вещи, неубранная посуда на столе. Утро. В среднее окно видна снежная улица с тою же, но уже срезанной наполовину колокольней на бугре. Соседнее, высаженное в памятную ночь, забито поверх одеяла планками фанеры. Откуда-то сверху — то усилится, то затихнет — доносится унылое, от безделья мужское пение. Ольга, одетая по-зимнему, собралась уходить. Анна Николаевна держит дверь за скобку.
Ольга. Мама, мне каждая минута дорога… Мама!
Анна Николаевна. А я не пущу тебя, Ольга, не пущу.
Ольга. Пойми, дети могли собраться… Из шестидесяти хоть трое. Что будет с ними?
Анна Николаевна. Сядь и рассуди: какие же занятия сегодня? И кто, безголовый, пошлет своего ребенка в школу!
Два, один за другим выстрела. Пригнув голову, кто-то суматошно и беззвучно пробежал под окном.
Отойди от окна, Ольга.
Ольга(переменив место). Некоторые живут при глухих бабках, а те и землетрясенья не услышат, если бы случилось… Я должна, мне нужно пойти. Я деньги за это получаю, мама!
Таланов(из соседней комнаты). Дай человеку что-нибудь делать, Анна.
Анна Николаевна. Ты хочешь потерять и дочь? Последнюю, Иван.
Демидьевне, которая вошла из кухни.
Чего они там распелись-то? Точно отпевают кого…
Демидьевна. И верх и флигелек во дворе заняли. Куды ни глянь — солдат торчит. (Доверительно.) Опять нонче четверых немцев нашли заколотых. А сверху записочка на всех общая.
Анна Николаевна. А в записке что?
Демидьевна. А в записочке надпись, сказывают, — «добро пожаловать». Наро-оду похватали! И у нас на дому синяя бумага висит. Большие деньги сулят, кто докажет. Ищут…
Анна Николаевна. Кого же ищут-то?
Демидьевна. Кто его знает, Андрея какого-то. А у нас в городу Андреев-то штук тридцать поди наберется.
Ольга. Нам это неинтересно, Демидьевна. Мы люди мирные. И вам лучше заниматься своим делом.
Демидьевна. В немки, что ль, записаться? (Обиженно.) Картошка-то у нас на погребе, мимо немца идти. Рази Аниску послать? Она, как ветерок, проскочит.
