– Да не кокетничай! – отмахнулась Ольга. – Сама все знаешь. Смотрю я на нас… все тот же ветер в голове. Хоть башка и седая. Не изменились. Меня вот этой осенью соседи в Карелию брали. Приезжаю, а домочадцы орут: где тебя носит?! А я не пойму: в чем дело-то? В лесу связи нет, виновата я, что ли?
– А с кем ездила?
– С Петровыми, Светой и Аликом, на машине. С палатками и собакой.
– Ага. Со стороны теперь глянь: трое пенсионеров, «шестьдесят плюс», как сейчас пишут, с пожилой истеричной овчаркой, на Ладе-Калине пропадают в карельских чащах на неделю. И как, если что, вас искать? Ты об этом подумала?
– Ну, мне дочь так примерно и сказала. И до меня дошло: а ведь, правда: сломайся машина, или с что водителем случись – куда нам?..
– О возрасте приходится помнить, – вздохнула Лида.
Вышло не натурально – уж кто-кто, а она в глубине души считала себя моложе и современней подруг, вместе взятых.
– А сама? – засмеялась Ольга. – Молчала бы! Кто ко мне на юбилей в гипсе прискакал? Вот объясни, зачем ты влезла на ролики?
– А что такого? Были с коллегами на пикнике, я решила попробовать. Кстати, – оживилась Лидка, – гипс оказался очень удобным: пластиковый, съемный. Не то, что раньше.
– Польщена, – съязвила Леля. – Ко мне на праздник подруга прибыла в вечернем… гипсе!
Ччч-пок! – раздалось откуда-то.
– Началось, – объявила Лида. – Вот и вчера так.
– Ты же инженер, – напомнила Леля. – С веранды стучит. Дай-ка я свет там зажгу…
– Стой, – вскричала подруга.
Но выключатель щелкнул, и стало темно. Только бросала красные отсветы печка.
– Коротнуло. Проводку надо менять.
– Где ты раньше была?! – возмутилась Ольга. – С электричеством шутки плохи. Не дай бог, пожар…
Лида вспомнила, как лет восемь назад у Ольги сгорела дача. Жарким июльским днем, когда дома остались только она и внук. Леля выпихнула мальца из окна, сама выбралась, вызвала пожарных. До сих пор на руке следы от ожога. Молодцом держалась тогда: ни слез, ни истерики.
А спустя год, в такое же знойное марево, спичкой пыхнул дом через улицу. Лида гостила у Ольги тогда. Во времянке жили, готовились заново строиться. И места всем почему-то хватало. Хоть тесновато было, но весело.
Вспыхнул соседский дом, треск пошел – сухой, страшный – ни с чем не спутаешь: так пламя азартно дерево жрет. Дым повалил густой, столбом прямо в небо.
Лида увидела, как подогнулись у Ольги ноги, и едва успела подхватить. А та кричала в голос, слезы градом текли – накрыло запоздалой истерикой. Не замечая, как бегут к ней родные, выкрикивала боль, которую закопала в себе глубоко…
