Князь с княгиней переглянулись, улыбнулись одновременно.
— А ты в лоб, деточка, в лоб меня.
Старшие Гейра и Астрид понимали, куда уезжает дед, насупились, но крепились. Младшая Ядвига всех опередила, чмокнула деда в лоб раз-другой.
— Ты гляди ворочайся, деда.
Прощание с внучками так растрогало Мечислава, что вернувшийся Ясь застал князя в слезах, чего за ним никогда не водилось. Ясь сделал вид, что не заметил, деловито доложил:
— Отправил поспешного.
— Запасного коня дал?
— А как же. Самых резвых с конюшни. Думаю, завтра к обеду и князь Болеслав прискачет.
— Хошь бы дождаться его, — вздохнул тоскливо Мечислав, — шибко худо мне.
— Дождешься, князь, — ободрил слуга. — Выздоровеешь, еще и в седло сядешь.
— В седло вряд ли, укатали сивку.
— Там княгиня Ода с детьми во дворе. Может, позвать?
— Ода? — переспросил Мечислав и задумался.
Он любил молодую жену, чего уж таиться, но сразу после Дубровки не мог перестроиться на встречу с ней, тем более после прощания с любимыми внучками.
— Оду можешь позвать, только мальчишек не надо, — разрешил наконец после долгой паузы.
Не то чтобы не любил он младших сыновей (куда денешься, свои ведь), но не хотел сейчас у ложа своего толкотни и возни мальчишечьей. Внучки — девочки, это другая стать — нежны, ласковы, заботливы да и как-то милее. Мечтал своих дочек иметь, не вышло. И первая жена — Дубровка, и вторая — Ода одних сыновей ему нарожали. А сыновья — князья будущие, где ж им столько княжеств набрать на пятерых-то? Ох-хо-хо, князю и помереть-то спокойно нельзя, ломай голову, как на пятерых один пирог поделить, который и делить-то нельзя.
Болит сердце у старого князя за детей, ныне они братья родные, а завтра могут врагами лютыми стать. Хорошо вон Владимиру Киевскому: у него земли немерено, сказывают, всех наделил уделами, даже и тех, которые еще под стол пешком ходят. А как быть ему, великому князю Польши? Откуда земли на всех набрать?
Молодой княгине Оде ничего не мог сказать Мечислав в утешение. В глазах вдруг начало темнеть, сознание едва теплилось. Одну лишь просьбу успел прошептать:
— В храме Нии, у мироправителя вымолите мне…
А чего вымолить, уже сказать не смог, сил не хватило. Но княгиня и сама догадалась: в храме Нии полагалось просить счастливого успокоения для мертвых.
Слуга Ясь встревожился, что при Оде и кончится князь. Ан нет, ушла княгиня, и Мечиславу вроде получшало. Из последних сил тужился больной, чтоб не помереть до свиданья со старшим сыном.
