С берега княжич наказывал Тальцу:
— Будь подле. Слышь?
— Хорошо, хорошо, князь, не беспокойся.
Прибежал смерд с горшком горячей воды, зашел в воду, силком напоил Волчка. Не дождавшись, как помрет мальчишка, люди стали расходиться.
— Все туда же, на место судное, — велел Варяжко. Дружинникам что? По приказу и живут, и головы кладут— пошли, куда велено. Обельные ослушаться боярина тоже не посмели, потекли все опять туда же, к лавке той, у стены. Воротились на свои места и Костка с Хоткой. Остались только кормилец с княжичем на берегу да в воде Талец с Волчком.
— А тебя не касаемо? — крикнул ему Варяжко.
— Слышу. Да кабы мальчишка не залился.
— Я здесь Тальцу велю быть, — обернулся сердито Святополк на кормильца, щуря черные глаза. — Быть здесь велю.
— Хорошо, — с готовностью согласился Варяжко, — но тебе, Святополк Ярополчич, там бы надо быть. А?
Княжич отмахнулся рукой, но кормилец не уходил. Потом сказал ему негромко, чтоб сидящие в воде не слышали:
— Все в твоей воле, Святополк. Так будь же князем, начал суд — кончай.
— В моей воле, сказываешь? — переспросил княжич, все так же недобро щурясь.
— Истинно так, дорогой.
— Так пойдем.
В голосе княжича такое, что кормилец, идучи за ним, жалел уже, что настоял на своем. И один бы управился, чего там.
Пришли. Сели опять на свои места. Варяжко прокашлялся, чтобы голос звучал по-господски, и сказал:
— Уразумел, Хотка, за что осужден ты к продаже?
— Уразумел, боярин.
— Вот мы и утверждаем… — Варяжко обернулся к княжичу, поощряя его к знаку утвердительному, но тот и бровью не двинул, не то что головой. В отроческих чертах его увидел Варяжко непреклонность отцовскую, в глазах темных — недетскую решимость.
«Ой, кончать скорей надо, — не на шутку встревожился Варяжко. — Искры сыпятся, огню быть».
— Ну, — обернулся он к Хотке, — слыхал, что мы вздумали? Так тому и быть.
«Аминя» молвить Варяжко не успел, княжич вскочил с лавки и крикнул звонко и громко:
— Нет! Я продажу с него снимаю!
От крика этого замерли все, тихо стало, хоть траву слушай. И тут Хотка упал на колени, ударился лбом о землю.
— Спасибо, князь, — сказал, едва сдерживая рыдания. — Век за тебя Всевышнего просить стану.
Ничего не ответил Святополк, вскочил, повернулся и пошел скорым шагом к озеру, где Талец Волчка вымачивал.
Крепко задумался Варяжко, наморщив чело и прикрыв глаза. Хотка неслышно поднялся с колен. Уходить не решался, зная, задетая гордость боярина выхода ищет и уж лучше не тревожить его.
