— Он мне по делу нужен.
— Иди в лес, ищи, коли нужен, а нас не замай.
— Ну, приходит же он домой-то? — не отставал Прокл.
— Сказано — нет, значит — нет.
И тут мальчишка разинул было рот.
— А наш тятя…
Но это только и успел вякнуть, мать прямо через стол мучной рукой треснула его по щеке. Звонко, смачно.
Мальчишка заревел. И Прокл понял, что бывает дома Могута. Бывает. Именно об этом хотел похвастаться ребенок и не успел.
«Если б муж дома не бывал, небось, не стряпала бы, а где-либо милостыню на Торгу клянчила. Да и стряпает наверняка для него, разлюбезного своего разбойничка», — так подумал Прокл и вслух сказал:
— Ну что ж, ежели увидишь мужа, скажи, он мне во как нужен.
С тем подошел к столу, положил гривну серебряную возле дежи:
— Бывай. Я наведаюсь после.
Когда наведается, не сказал, пусть баба гадает. Но сам едва сутки выдержал. Прокл прямо нутром чуял, как все дальше и дальше уплывает этот проклятый Спира, и, если еще пройдет дня три или неделя, догнать его уже будет невозможно.
А поэтому уже на следующий день появился он опять на пороге разбойничьей клети. На этот раз баба сидела на лавке и пряла пряжу, в избе пахло печеным хлебам и вениками.
— Ну? Ты видела мужа?
Баба молчала, знай крутила веретено.
— Оглохла, что ли? — начал сердиться Прокл. — Тебя спрашивают, видела Могуту?
И в тот же миг сильные огромные лапищи схватили Прокла сзади, насунули ему на глаза его шапку и, зажав рот, куда-то потащили.
«Могута, — догадался Прокл, вспотев от страха. — Куда он меня? Неужто убивать? Господи! Сдались мне эта чертовы паволоки».
По тому, как дохнуло теплом и паром, Прокл догадался, что его втащили в баню. Там, усадив на скользкую лавку, сняли шапку, открыли ему глаз, но все равно ничего не было видно. Присутствие Могут угадывалось по его дыханию.
«Значит, парился разбойничек, — догадался бедный Прокл. — Вот откуда запах веников в избе. Ах, баба окаянная, перехитрила меня».
— Ну? — спросил из темноты густой бас. — Зачем я тебе спонадобился, прихвостень княжий? Лазутничаешь?
— Да не лазутничаю я, Могута.
— А чего к бабе прилип?
— Да ты мне во как нужен.
— Ну, говори — зачем?
Прокл рассказал об уплывших в Новгород паволоках, умолчав, конечно, для чего они ему понадобились. Но Могута спросил:
— Зачем они тебе?
— Не мне, — замялся Прокл, — великому князю спонадобились для чего-то.
— Мы с великим князем неприятели. Я ему Перуна вовек не прощу. Не хватало, чтоб я еще ему и паволоки добывал. Пусть покупает.
