– Что это значит? – спросила она, смеясь над тем, как забавно он произносит ее имя – с ударением на последнем слоге.
– В нашем эпосе был такой себе «маджнун Лейла», что означает – «тот, что сошел с ума из-за любви к Лейле»…
– А-а… Разве это не имя? И почему «маджнун»? Кажется, мы это в школе проходили…
Имя – Меджнун, а сумасшедший пишется через «а», – серьезно принялся объяснять турок. – А на самом деле его звали Гаис ибн аль-Мулаввах ибн Музах. А уже после того, как он сошел с ума из-за несчастной любви, его прозвали «маджнуном»… Вот и я – «маджнун Оксьяна́»…
– Не заговаривай мне зубы! – строго сказала Оксана, сдерживая улыбку и принимая строгий вид. – И не рассчитывай на завтрак. Вот бери этот бутерброд и живо – «цигель-цигель ай-лю-лю – ауфвидерзейн!» Опоздаешь на работу. Да и мне пора убирать у фрау. И потом еще куча дел.
Она присела, помогая ему завязать кроссовок. На мгновение представила, что собирает сына в школу… На пороге отмахнулась от его поцелуя, мол, ночь прошла и нежностям конец. Выглянула в коридор – никого! Вытолкала на лестницу.
Утро начиналось с уборки в комнатах фрау Шульце, потом – четыре часа дежурства у постели герра Отто, которого нужно помыть, накормить и перевернуть с боку на бок раз двадцать, а потом еще по два часа уборки в двух квартирах. Иногда к этим обязанностям прибавлялся выгул собак или уход за детьми, если родители отправлялись в театр или на вечеринку, – за отдельную плату.
Таким образом, ежемесячно Оксана могла отсылать домой от пятисот до тысячи евро. Что дальше происходит с этими деньгами, она не знала: ни дети, ни муж на письма не отвечали. И это расширяло дыру в душе, будто кто-то раздирал ее пальцами.
Оксана выглянула в окно, удостоверилась, что Меджнун благополучно скрылся за калиткой, надела фартук, резиновые перчатки и принялась выставлять на поднос моющие средства, с помощью которых наводила чистоту на лестнице и в двух больших комнатах фрау Шульце.
Это было взаимовыгодное условие проживания Оксаны в квартире. Во-первых, из благодарности за усердную работу, хозяйка нашла несколько приличных семей, в которых Оксана и работала, во-вторых, она уменьшила квартирную плату, вычтя из общей суммы стоимость Оксаниных услуг.
Конечно, эти условия были выгодны прежде всего самой фрау, потому что садовнику, уборщице и вообще любому человеку со стороны пришлось бы платить вдвое или втрое больше. Ведь в стоимость их услуг входили налоги, расходы на страхование работника и взнос в пенсионный фонд.
