— Вынужден в этом вопросе с вами согласиться, Георгий Борисович. Я многократно слышал от православных упоминание какой-то матери, и ни разу — Божьей. Какие выводы из всего этого вы сделали?
— Он за католиков, потому что они поклоняются его матери.
— Я с вами не согласен, но предположим, что вы правы. Чем это нам грозит?
— Вас трое братьев, и все от разных матерей. Все друг друга ненавидите.
— Несмотря на предполагаемую вами ненависть, мы с Иешуа вполне способны сотрудничать во имя общего дела. Нужно разделять личные отношения и бизнес.
— Всё так, Сатана, у вас с Хесусом общий интерес — спасти мир. Но Хесус пока не знает, что Женька — его брат. А когда узнает, всё может измениться.
— С чего вдруг? Сами же утверждаете, что сыновья Яхве не очень любят друг друга, мягко говоря. Наоборот, он ещё больше проникнется важностью нашего совместного дела.
— С того, что ему выгодно, что есть Женька. Это живое доказательство измены Господа своей супруге. Маша взревнует мужа, Хесус в нужный момент скажет ей словечко-другое, бац! — и, глядишь, развод, и она — свободная женщина. За ней можно и приударить.
— Георгий Борисович, вы проецируете на Иешуа свои желания. Как вы себя представляете процесс «приударивания» сына за матерью?
— Она из-за развода расстроится, а кому утешать, как не сыну? А там слово за слово, а дальше уже как получится.
— Глупости всё это. Ваши глаза застланы пеленой секса, а ведь в человеческой жизни много всего, с сексом не связанного. Хотя старик Фрейд со мной не согласился бы. Впрочем, вы всё равно не знаете, кто такой Фрейд.
— Знаем, — возразила Ромуальдовна. — Это сенбернар Вадика из четвёртого подъезда. Очень добродушная собачка. Только он ещё не старый, хотя и не щенок.
— Только животных нам и не хватало. А у вас в доме случайно нет кролика по кличке Яхве?
— Не знаю. Зато Лидка, со второго этажа, держит настоящую крысу. У неё ужасный характер, поэтому её назвали Сатаной. Крысу, а не Лидку, хотя Лидка ничем не лучше.
— Хотите сказать, что у меня скверный характер?
— Нет, что вы! Но многие думают, что да. Они же с вами лично не знакомы. А по фильмам — так и есть.
— Любите вы посплетничать. Достаточно! Вы меня не убедили, Георгий Борисович, но ваше предположение мы к сведению примем. Если Иешуа до поры до времени не будет знать, что Евгений Викторович — его брат, ничего страшного не случится. Поэтому звоните ему и просите, чтобы он вас соединил со своей матерью. О нашем с ним новообретённом братце не говорите ничего. Хотя, нет. У вас, уважаемая Ромуальдовна, язык, как помело, метёт, не останавливаясь, так что позвоню я сам. Будем считать, что временно овладевшую мною небольшую депрессию я благополучно преодолел.
