— Сатана, так вы что, звонить своему братцу категорически отказываетесь?
— Если честно, на милейшего Иешуа у меня ужасная аллергия. Терпеть его не могу. То есть, при необходимости, конечно, терплю, но с огромным трудом. Устал я неимоверно, достопочтенные. Так что звоните ему сами. Опыт же есть.
— Тогда Елубай Нуртасович звонил, а не мы. Ладно, я попробую.
— Подожди, — попросил супругу Жора. — Я тут немного подумал…
— Это похвально, — одобрил Сатана. — Продолжайте в том же духе, Георгий Борисович, но смотрите, не увлекайтесь. А то у тех, кто думает чрезмерно, порой наступает нервный срыв. Вот как у меня сейчас, например.
— Ничего не понял.
— И не нужно. Лучше поделитесь с нами результатами своих размышлений. Или результатом, раз уж вы думали совсем немного.
— Я так понял, этот ваш брательник, Хесус, любит Машу.
— И что тут такого? Сын и должен любить своих родителей, или вы полагаете это отклонением от нормы?
— Ну, это смотря как любить.
— То есть вам, Георгий Борисович, показалось, что между Иешуа и его матерью имеет место инцест. Я вас правильно понял?
— А инцест — это куда?
— Это куда угодно, но с близкими кровными родственниками.
— Сатана, я с вами столько новых слов узнаю!
— Повышение вашей эрудиции, без сомнения, важный процесс во вселенском масштабе.
— Я, как раз, не думаю, что он её того. Но, наверно, хочет.
— То есть, предполагаете у Иешуа эдипов комплекс. Не спрашивайте, пожалуйста, что это такое, долго объяснять. Отмечу только, что с торговыми комплексами он не имеет ничего общего. Итак, с чего вы взяли, что он этого хочет?
— Она, конечно, старше него…
— Далеко не факт. Мария, без сомнения, родилась раньше, иначе и быть не могло, но время относительно, и кто из них прожил дольше, я бы не взялся судить. Тем более, при возрасте в две тысячи лет это не так и важно.
— Вот и я о том же. И ещё, в ней есть что-то этакое, настоящее, понимаете? Даже я перед ней не устоял.
— Да ты же кобель! — прошипела Ромуальдовна. — Не устоял он, видите ли! Перед кем ты вообще способен устоять, особенно когда пьяный? Одна Вагиня чего стоит!
— Речь сейчас не обо мне, а о Хесусе, — напомнил Жора. — Так вот, он говорил, что настоящие христиане — только католики. Я кино видел когда-то, про поляков. Ненавижу их!
— А я думал, что вы ненавидите евреев, — удивился Сатана. — Но хотелось бы знать, при чём тут поляки?
— Они католики.
— Ну, и что?
— Они в фильме постоянно орали то «Святая Дева!», то «Матерь Божья!». А православные так почти не говорят.
