— Ну что они там, в самом деле? Чего церемонятся? — нервничал Павел. — Есть же у них, наконец, полиция!..
— Ты вмешиваешься во внутренние дела страны, — шутил Сергей, потом хмурился. — Пойми, этого-то и добиваются — чтобы власти применили силу. Нужен предлог для роспуска правительства, а его пока нет. А тут еще Китай черт-те что вытворяет. Обыватель напуган: вот они, коммунисты… Погоди, скоро в Кералу поедет Неру, попробует успокоить…
Сергей оказался прав. Неру действительно поехал в Кералу, но даже он, с его огромным авторитетом, не сумел погасить захлестнувшие штат страсти. Визит его ничего не дал.
Казалось, заседание кабинета министров не кончится никогда, никогда не придут к согласию центральные власти. Но через пять дней решение было принято — распустить правительство штата. Потом, в парламенте, Неру пытался хоть как-то оправдать чрезвычайные меры, говорил о тяжелом положении в стране, о национальном единстве, и все это было, конечно, верно, но не меняло сути: коммунистическая Керала перестала существовать.
Павел бегал по квартире, курил горькие, дешевые сигареты — ну ее к черту, эту пижонскую трубку! — вечерами долго не мог заснуть.
— Ну что ты страдаешь? — кривилась Таня. — Тебе-то какое дело? Смешно, ей-богу, прямо как маленький. Занялся бы лучше своей монографией…
А он страдал. В самом деле страдал — из-за этой гордой, несчастной Кералы, бесплодных споров в парламенте, из-за мусульманско-индусских распрей и тревожных, необъяснимых, каких-то диких вестей из Китая. Он все теперь понимал в тысячу раз лучше, чем дома, в Союзе. Все понимал и страдал.
Видеть страну изнутри, ощущать — не изучать отстранение — бесчисленные ее проблемы… Теперь он знал этому цену. Книги об Индии, лекции, беседы на семинарах — все это, вообще говоря, полуправда, или нет, правда, конечно, но в чужом, отличном от его, преломлении. Даже источники — эпос, сказания — самое истинное, что нам дано — тут Дьяков прав, — были когда-то кем-то записаны, и этот кто-то не мог быть объективен, он был не бесстрастен, иначе зачем бы взялся он за перо или кисть и обрек себя на мучительный труд?
Сколько проблем, сколько дыр в экономике! Раньше Павел читал об этом, это он изучал, а теперь видел — на улицах Старого города, во взрослом взгляде всегда голодных детей с бессильными руками-плеточками, в ждущих, требовательных глазах тех, кому переводил наши предложения помощи.
А помощь была огромна, необходима — как опять-таки ощущалось это здесь, на месте. Но ее не хватало, нужно было больше и больше. Даже газеты Павел читал теперь иначе: цифры, бесцветная прежде статистика, взывали о помощи. Что ж, займы готовы предоставить и другие страны, американцы, к примеру. Только эти потом сдерут три шкуры… Газеты кричат о предательстве: грядущий заём подрывает независимость страны, нужно сотрудничать с Советским Союзом! Но бескорыстны ли коммунисты? Вон что вытворяет на границе великий сосед — Китай! Тоже ведь — коммунистическая держава!.. А тут еще президент Пакистана… В самый отчаянный момент коварно предлагает он заключить соглашение о совместной обороне Индостана, и это под лозунгом неприсоединения! Неру отвечает гневным отказом — и новый взрыв вражды между двумя государствами, бывшими когда-то одной, единой страной…
