Некрасова Л. День рождения | страница 79

Наконец доктор разрешил Маке сесть. Мака увидела снег за окном. Белые ватные подушечки лежали на подоконнике.

В этот день к ней опять пришли в гости Лисичка и Ростик. Они пришли румяные, веселые, и Мака протянула им руки.

— Опять новое проходим по арифметике, — недовольно сказал Ростик. — Тебе много догонять придется. На тебе конфету. — Он вытащил из кармана большую конфету в красивой бумажке. Лисичка со страхом смотрела в правую сторону, где под простыней хрипела женщина. Потом они ушли. Мака легла улыбаясь.

— Девочка, а девочка, — услышала она слабый голос справа.

Мака села. Женщина откинула с лица простыню.

— Вот приходят к тебе. Приходят… Приносят, а у меня нет никого… Ничего мне не приносят. Дай мне сладенького… Дай мне конфетку… Может, я поправлюсь скорее.

Мака сжимала в руке толстую конфету. Она, наверное, была вкусная. Она была у Маки только одна.

— Жалко тебе… жалко… — сказала женщина и закашлялась. — Жалко тебе… тебе еще принесут… Ты встань, ты дай мне конфетку…

Мака опустила ноги на пол. Всунула их в большие туфли. До соседней кровати нужно было пройти два шага. Это было очень далеко. Ноги совсем разучились ходить. Крепко сжимая в руке конфету, Мака встала и шагнула вперед.

Женщина приподнялась, протянула худую руку, схватила конфету и улыбнулась. Мака увидела лицо, как будто исклеванное курами. Золотые зубы… Мака пошатнулась… Мака похолодела…

— Это у тебя от болезни ноги размякли, — сказала женщина. — Я знаю. Это пройдет.

Она уже развернула красивую бумажку, скомкала ее, бросила на пол и вцепилась в конфету золотыми зубами. Лицо ее подергивалось. Она зажмурила глаза и громко чавкала.

Мака зажала руками рот. Ей хотелось крикнуть. Что? Что можно было крикнуть?

Мака шаталась, и ноги ее в больших шлепанцах дрожали. Конфета хрустела на зубах… Золотые зубы…

— Это вы? — чуть слышно сказала Мака.

— Что я? Ну, я… Ты скажи лучше, кто это приходит к тебе? Сестренка? Братишка? Знаю, знаю, мама твоя приходила. Это папа твой приходил… Что ты смотришь так на меня?

— Это вы? — повторила Мака.

Женщина уже доела конфету.

— Ну что тебе? Что ты стоишь? Что ты смотришь? Жалко тебе конфету? Тебе еще принесут. Тебе еще принесет твоя мама. Да что ты на меня уставилась? Ну тебя…

Женщина легла и снова натянула на голову простыню. Длинная, костлявая, она вздрагивала и шевелилась под одеялом. А Мака все смотрела и смотрела на нее.

Семен Епифанович крепко держал Маку за руку, иначе она давно уже упала бы. Ноги у нее разъезжались и качались, как у маленького щенка. На улице было скользко и темно.