Самой Элеоноре казалось, что выглядит она одновременно и элегантно, и соблазнительно. Взгляд Энтони, приехавшего сопровождать их на бал, только подтвердил это мнение. Саманта охала и ахала от восторга, и даже леди Гонория не нашла, что бы покритиковать, только заметила, что современные декольте уж слишком глубокие.
За Самантой и ее гувернанткой приехала карета. Проводив их, Энтони, Гонория и Элеонора сели в экипаж и вскоре прибыли к дому консула королевства Неаполь.
Консул, низенький, упитанный, разговорчивый человек, с радостью приветствовал Элеонору и представил ее своей жене, рассеянной особе, худой как щепка. Консул объяснил, что леди Скарбро вдова гениального английского композитора, сэра Эдмунда Скарбро. Тут его супруга немного оживилась и несколько минут с воодушевлением рассуждала об опере. Энтони и Гонории хозяева уделили гораздо меньше внимания.
Элеонора почувствовала, что теперь Гонория взирает на нее… не то чтобы с уважением, до такого она не дошла, однако с немалым удивлением и даже настороженностью. Похоже, Гонория в первый раз взглянула на нее совсем с другой стороны.
Церемония представления продолжилась. В соответствии с правилами, жена консула подвела Элеонору к почетному гостю, графу ди Граффео.
– Знакомить нас нет нужды, София. – Ди Граффео улыбнулся, не разжимая губ. – Мы с леди Скарбро уже встречались.
– Рада снова видеть вас, граф, – изображая приветливость, солгала Элеонора. Объективно у нее не было причин испытывать неприязнь к худощавому седовласому графу – если не считать того факта, что Дарио его терпеть не мог, – однако Элеонора привыкла доверять интуиции.
А вот интуиция леди Гонории, видимо, молчала. Когда Элеонора представляла ей графа, та сияла от удовольствия, краснея и отнекиваясь в ответ на его дежурные равнодушные комплименты.
– Прошу вас, подарите мне сегодня танец, леди Элеонора, – произнес ди Граффео, задержав ее руку в своей на несколько секунд дольше, чем требовали приличия, потом слегка пожал и отпустил.
– С радостью, – дружелюбно ответила Элеонора. Ей вовсе не хотелось танцевать с этим человеком, но сегодня они здесь для того, чтобы побудить злоумышленника к действию. Граф казался Элеоноре вполне вероятным кандидатом в злодеи. Трудно представить, что такой человек может тайком пробираться в чью-то спальню, но граф вполне мог нанять кого-то для этой цели… Однако для полноты картины не хватает одного – мотива.
Первым танцем вечера был вальс, и в бальной карточке Элеоноры напротив него значилось имя Энтони. Она позволила себе на время забыть о делах и с восторгом закружилась по залу. Ей приходилось танцевать с гораздо более искусными партнерами, те двигались точно и правильно, но души в их танце не было. В первый раз сердце Элеоноры билось так быстро, а по коже будто пробегал ток. Она подняла голову и вгляделась в лицо Энтони, пытаясь понять, что в нем такого, чем он отличается от других мужчин. Наконец Элеонора бросила тщетные попытки и стала просто наслаждаться танцем.
