Появилась надежда на откровенный разговор с семьей.
– Почему вы оставили меня одного без вашей поддержки?
Вот он – вопрос на миллион долларов. Каков будет их ответ, такой важный для него?
Джойс вдруг покраснела, без нужды поправляя кружево манжет. Харди тоже выглядел смущенным.
– Ты был новичок в бизнесе, не был известен, твой провал и плохая реклама не нанесли такого ущерба твоей репутации, какой могли причинить компании. Перед нами стоял выбор – нам пришлось отдать предпочтение своей компании.
Как благородно. Пожертвовав сыном.
Мать продолжила:
– И мы оказались правы. Все обошлось. Ты вернулся работать в компанию, мы пережили кризис и двинулись дальше.
Все прозвучало так обыденно. Они все обдумали, разложили по полочкам, прикинули. Что выбрать и… Выбрали компанию, как свое любимое детище. Может быть, для них все обошлось тогда, но он дорого заплатил за все – и их отступничество, и травлю прессы. Чтобы выжить, он принял облик и способ жизни беспечного плейбоя, спрятался за этим имиджем. Получил известность и привлек внимание к себе экстравагантными выходками и скандальными связями с женщинами. Но отдал бы все на свете, чтобы добиться внимания этих двоих, своих родителей.
Он положил свой смартфон обратно в карман.
– Мы все не стояли на месте. Теперь я хочу уволиться, и немедленно.
Джойс подняла безукоризненные дуги бровей:
– Так скоро?
Он кивнул:
– Я хочу сделать это, пока не забыт успех моей коллекции на Неделе моды, мне это поможет. Шоу в Мельбурне произвело фурор.
Родители обменялись взглядом, значение которого он не уловил. Потом отец снова занял свое место за столом.
– Перед тем как ты уйдешь, мы должны кое-что обсудить.
Вот оно. Встречное предложение? Попытка подкупить?
– Мы недавно узнали, что в основе коллекции весеннего показа в Париже была твоя идея. Почему ты не рассказал об этом?
Как было объяснить им, что его удержала гордость. Надежда, хотя и слабая, что родители сами поймут и оценят его талант. Как и то, что даже та, его первая коллекция потерпела неудачу только потому, что была преждевременной и не могла быть оценена по достоинству. Именно эти идеи он и воплотил в последней весенней коллекции, которая получила признание. Что он пытался донести до них свои находки, они просто не желали слушать.
Он мог многое им сейчас сказать. Но после стольких лет их полного безразличия к нему не было смысла. Это ничего бы не изменило. Он встал и подошел к матери. Они молча ждали.
