Но мальчик их всех не слышал. В голове у него до сих пор стояли слова Волшебной Шляпы: Ты станешь великим из величайших, могущественным из могущественнейших, обретешь знания, неподвластные никому до селе.
Он с трудом, словно в тумане, видел все происходящее вокруг него. Как поднялся и заговорил директор, как на столах появилась еда, да в таком количестве и разнообразии, каком ему и не снилось. Но он, несмотря на дикий голод, к ней даже не притронулся.
"Я могу стать самым великим волшебником! Я действительно особенный. И не просто один из особенных. Я Особенный! Осталось лишь сделать все так, чтобы слова Шляпы не оказались пустым звуком. И чтобы в будущем, когда будут объявлять мое имя, услышавшие его люди боялись отвернуться."
Том лежал в своей новой кровати с открытыми глазами и глядел в темноту. Несмотря на усталость после длинного и трудного дня, вкупе с волнением последних часов он никак не мог уснуть. Рядом, в соседней кровати, тихонько похрапывал Орион, чуть поодаль мирно посапывал Абраксас. Они поселились втроем, хотя комната по своим размерам и количеству кроватей была рассчитана на пятерых. Однако Орион, встав в ее дверях и состроив на лице неприступно-высокомерное выражение, не пустил в нее желающих войти первокурсников, а зашедший немногим позже проведать как у них дела Гораций Слизнорт ничего не сказал, лишь поинтересовался у Малфоя, как дела у родителей и, потрепав по щеке, сообщил, что того ожидает большое будущее.
Мальчику понравилась новая комната. По сравнению с приютской она представляла собой настоящий дворец, и по своим размерам, и по внешнему убранству. Смущало только чрезмерное количество зеленого цвета в ее дизайне, да тусклый, к слову также зеленый, свет светильников. Разумеется, Том предпочел бы жить в ней один, но тут выбирать не приходилось. Скорее наоборот, его выбрали. Малфой и Блэк с самых первых минут, как их распределили на факультет, держались вместе, причем гордо и высокомерно, по крайней мере, с первокурсниками. Судя по всему, они считали остальных детей ниже себя и по уму и тем более по социальному статусу. И лишь Тома юные аристократы пустили в свою компанию, правда, мальчик подозревал вовсе не потому, что он им так понравился или они считали его своим. Напротив, он думал, что они делают так из каких-то злых побуждений, поэтому не собирался считать их друзьями и не доверял им, однако решил пока держаться с ними нейтрально и не портить отношений.
