Наследник Слизерина - Андрей Викторович Дерендяев

— Том! Пора обедать! — долетел до него звонкий, с ласковыми оттенками голос.

Услышав его, мальчик, сидевший под огромным раскидистым деревом на мягкой теплой траве, мигом вскочил на ноги.

— Иду! — сердце наполнилось радостью, а на глазах беспричинно выступили слезы. — Иду! — повторил он и побежал мимо растущих вдоль узкой тропинки аккуратно постриженных кустов. Летнее солнце пробивалось сквозь зелень листьев, нежно лаская лицо, легкий ветерок встрепал черные волосы на голове, пытаясь играться с непослушным вихром.

Том выбежал на поляну перед двухэтажным кирпичным домом с ярко-красной черепичной крышей и гордо торчащей из нее дымовой трубой. Распахнутые настежь окна первого этажа, словно протянутые руки зазывали внутрь, а на пороге перед дверью стояла она. Черноволосая, худенькая, в розовом в цветочек коротком платье.

— Ненавижу, — пробормотал он, сквозь сжатые на бегу зубы. — Ненавижу… Почему ты бросила меня одного? — Уже громче и в полный голос крикнул Том. — Почему, мама?!

— Мальчик мой, еда сейчас остынет, — словно не слыша его слов, женщина, безмятежно глядя на него, раскрыла дверь.

Том был уже совсем рядом с домом, когда почувствовал сильный удар в грудь. Непонимающе уставился на мать, но та, по-прежнему улыбаясь, одиноко стояла возле входа в дом. Очередной удар, уже в район живота, сбил его с ног и скинул со ступенек на траву. Том попытался оглядеться. Никого рядом с ним не было. Разве что мать…

Яркий свет, ударивший в лицо, заставил открыть глаза и выдернул в мрачную каждодневную реальность.

— Держи руки, а я ноги, — послышался испуганный шепот.

Он лежал в своей кровати, в полутемной ненавистной ему комнате. И в ней сейчас кроме него находились посторонние. Один из них ударил его уже два раза и явно собирался продолжить. Другой крепко держал за запястья, а третий, возбужденно сопя, за ноги, лишая возможности спрыгнуть с кровати и попытаться дать отпор незваным гостям. Свет продолжал слепить глаза, мешая разглядеть присутствующих, но и, не видя лиц, он почти наверняка знал, кем они являются.

Не в силах пошевелиться, мальчик громко и при этом вызывающе высокомерным голосом, хотя и несколько наудачу, проговорил:

— Джордж! Ты же не глупый и должен понимать, наступит утро, твоим дружкам придется меня отпустить и тогда уже будет больно вам. Только намного больнее, чем мне сейчас.

Точно в яблочко!

— Не будет! — испуганно и одновременно торжествующе отозвался Джордж. — Днем меня уже забирают новые родители. Так что я тебя не боюсь!