Сокровища Манталы. Волшебная диадема - Андрей Викторович Дерендяев

— Том! Пора обедать! — долетел до него звонкий и одновременно добрый, с ласковыми оттенками голос.

Услышав его, он мигом вскочил на ноги с мягкой теплой травы, растущей под огромным раскидистым деревом.

— Иду! — сердце наполнилось радостью, а на глазах беспричинно выступили слезы. — Иду! — повторил он и побежал мимо растущих вдоль утоптанной тропинки аккуратно постриженных кустов. Летнее солнце пробивалось сквозь зелень листьев, нежно лаская лицо, легкий ветерок встрепал черные волосы на голове, пытаясь играться с непослушным вихром.

Он выбежал на поляну перед двухэтажным кирпичным домом с ярко-красной черепичной крышей и гордо торчащей из нее дымовой трубой. Распахнутые настежь окна первого этажа зазывали внутрь, а на пороге на ступеньках перед дверью стояла она. Черноволосая, худенькая, в розовом в цветочек коротком платье.

— Ненавижу, — пробормотал он, сквозь сжатые на бегу зубы. — Ненавижу… Почему ты бросила меня одного? — уже громче и в полный голос крикнул Том. — Почему, мама?!

— Мальчик мой, еда сейчас остынет, — словно не слыша его слов, женщина, безмятежно глядя на него, раскрыла дверь.

Том был уже совсем рядом с ней, когда почувствовал сильный удар в грудь. Непонимающе он уставился на мать, но та, по-прежнему улыбаясь, одиноко стояла возле входа в дом. Очередной удар, уже в район живота, сбил его с ног и скинул со ступенек на траву. Том попытался оглядеться. Никого рядом с ним не было. Разве, что мать…

Яркий свет, упавший прямо в лицо, заставил открыть глаза и выдернул в мрачную каждодневную реальность.

— Держи ему руки, а я ноги, — послышался между тем испуганный шепот.

Он лежал в своей кровати, в полутемной ненавидимой им комнате. И в ней сейчас кроме него находились посторонние посетители. Один из них ударил его целых два раза и явно собирался продолжить. Другой крепко держал его за руки, а третий, возбужденно сопя, за ноги, лишая мальчика возможности спрыгнуть с кровати и попытаться дать отпор своим ночным незваным гостям. Свет продолжал слепить глаза, и Тому трудно было их разглядеть, но и, не видя лиц, он знал почти наверняка, кем они являются.

Не в силах пошевелиться и, поэтому продолжая лежать, мальчик громко и при этом вызывающе высокомерным голосом проговорил несколько наудачу:

— Джордж! Ты же не глупый и должен понимать, придет утро, твоим дружкам придется меня отпустить и тогда уже будет больно вам. Только намного больнее, чем мне сейчас.

Точно в яблочко!