- Да иди ты, - буркнул я, поднимаясь с пола. Затем заставил себя подойти к зловещему содержимому шкафа, чувствуя, как трясутся ноги, а в глазах чуть потемнело.
Голову назвать человеческой можно было с большой натяжкой. Вроде бы как и должно быть, нос, глаза, рот с ушами… Но всё какое-то неправильное, искажённое. Нос заострённый, крючком, уши маленькие и круглые, совсем детские. В жёлтых глазах навеки застыла злоба в самой ни наесть высшей её концентрации, так может смотреть только дьявол. А зубы, кривые и удлинённые, вообще вводили в предобморочное состояние, а мурашки по коже носились без устали и печали.
- Это от неё вонища в хате? – спросил я, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия. И всё равно, вопрос прозвучал как лепет до смерти испуганного ребёнка.
- Может быть, - пожал плечами Захар, закрывая дверцу шкафа. – Хозяйки уедут, закопаем на хрен… - Он с усмешкой посмотрел на меня. – Чего, сможешь дальше прибираться? А то, смотрю, нервы у тебя как у целки из благородной семьи.
- Да чё ты вправду, - заскрипел я зубами. – Ну не ожидал я… Надо выпить, осталось в багажнике?
- Осталось, - с лёгким налётом презрения ответил тот, вновь усаживаясь за стол. Сунул нос в свои бумажки, а у самого усмешка так и играет на губах. Друг, называется…
Вышел во двор, и направился к «Ауди». У Морозова в «хозяйстве», насколько я помнил, имелось полбутылки какой-то довольно скверной водки, используемой чисто в технических целях. Таких как протереть галогеновые лампочки для фар, или обезжирить чего… Пить её пробовали, редкостное пойло, натуральный ацетон. Но сейчас мне было абсолютно наплевать на её вкусовые качества. Спрятался за раскрытой крышкой багажника и от души приложился прямо с горлышка…
… - На работе пьёшь? – с наигранной строгостью спросила Наташа из –за спины.
Я аж поперхнулся, и водка попала, как говорится, не в «то горло», вот чертовка!
А та сочувственно постучала меня ладонью по спине, помогая откашляться, затем выхватила у меня из рук бутылку.
- Золотая луговина! Ну, пока мамаша не видит… - она с иронией прочитала гордую надпись на этикетке и приложилась к горлышку. Затем скривилась, и с видимым усилием заставила себя проглотить пойло.
- Что за отрава? – прекрасные глаза с изумлением уставились на меня, зачарованно смотрящего на потёк водки с нежного ротика. – Совсем себя не бережёте, строители…
- Да это лампочки протирать, - растерянно проблеял я, убирая злополучную бутылку обратно в недра багажника.
