- Меня Олег Матвеевич озадачил ввести вас в курс дела, - вытирая платком пот с лица сказал он. – Проект и остальные бумаги в машине, заберёте. Ну а в остальном пошли, покажу всё.
И он потопал по тропинке за дом, мы двинули следом вдоль забора, стараясь не касаться брюками пыльных зарослей крапивы. Участок соток под десять, за домом огород и небольшой сад, какая-то будка с огромной поленницей, вроде как баня.
- В доме живёт кто?
- Не, дом пустой, - ответил Андрей не оборачиваясь, и тут же на него с соседской стороны забора, зашедшись хриплым лаем, кинулась огромная овчарка, Портнов аж отпрыгнул с того места где только что шел, на пару метров в сторону.
- Твою-то дивизию, - дрожащим голосом произнёс он, гневно смотря на лающего барбоса. – Опять подкараулил гад.
Видно, что страшно Андрюше, меня самого озноб пробил от неожиданности. Ещё бы, такая крокодилина бесится за хлипкой «рабицей».
Ну а наш провожатый уже принял уверенный вид и указал рукой на ряд засохших грядок за домом.
- Здесь будем строить, - сказал он, как только мы поравнялись с ним. – Хозяин выкупил дом с участком, сначала строим коттедж, эту хибару немецкую с сараями пока под склад, потом озадачим местную «синеву» разобрать на кирпич. Или вас, без разницы.
- Посмотрим, - сухо ответил Захар. – Маркелов говорил, что ты обеспечишь нас жильём.
- Легко, - кивнул на дом Андрей. – В доме и поживёте, пойдём покажу.
Осторожно прошли назад, косясь на рычащую собаку. Портнов полез в свою машину за ключами и «проектом», сунул папку Морозову и открыл входную дверь.
- Проходите!
Вошли в дом и в нос шибануло какой-то резкой, чисто старческой вонью. Аромат ещё тот, запах лекарств в смеси с нафталином и застарелого дерьма, жутко захотелось блевануть. Сдержался, лишь на глазах слёзы выступили. Посмотрел на Андрея и понял, что я не одинок в своих страданиях – у того тоже глаза на мокром месте, кадык ходит туда-сюда.
- Ну ничего, проветрите, жить можно, - каким-то не своим голосом произнёс он, заслужив ироничный взгляд Захара.
А в доме навсегда застыла атмосфера лучших советских времён – стены украшены выцветшими обоями, выполненные зелёно-коричневыми загогулинами с роскошными жёлтыми полосами, кривобокая мебель, выкрашенная белой эмалевой краской. Помнит, наверное ещё своих немецких хозяев. Одна только коричневая этажерка с замысловатыми набалдашниками и полностью заставленная книгами, вызывала у меня отчаянное желание бежать отсюда сломя голову.
