Он был готов снова бухнуться на колени, но я удержал его, задав вопрос, который интересовал меня больше всего:
– Нас – это кого?
Тимошка испуганно посмотрел на меня, как на сумасшедшего, однако в глазах его тут же мелькнуло понимание. Он улыбнулся, быстро-быстро закивал, словно принял правила игры, и сказал угодливо:
– Не могу сказать, служба. Мы ведь все разумеем, все! Куда прикажете вас отвести? Аль просто гуляете?
Я ничего не понимал, кроме одного: домовой спутал меня с кем-то. И теперь отчаянно старается сгладить свою, как ему показалось, вину. Что ж, добиться сейчас от Тимошки ничего не получится, не тот момент, а вот помощь получить – самое то.
– Нам нужна часть вот этого, – я протянул под самый нос мохатику Ключ. – Знаешь, где находится?
Тимошка несмело протянул лапку к украшению, но тут же отдернул ее, словно боялся ожечься, быстро закивал:
– Знамо дело. Оно, конечно, ведаю, ведаю, отец родимый. Идите за мной.
Против моих ожиданий, он заторопился назад, пробегая мимо Астраи и Егора. Пришлось перестраиваться на ходу. Я почти бежал за домовым, глядя, как он смешно и быстро семенит своими маленькими лапками.
На пути снова вырос давешний завал. Тимошка подбежал к нему, остановился, поджидая меня и моих спутников, быстро-быстро взбежал по вертикальной стене почти к самому потолку, присел, нажал на один из кирпичей под срезом потолка. Стена начала складываться, образовывая ответвление, ранее не замеченное нами. Вот это номер!
Похоже, что я произнес эти слова вслух, потому как Тимошка свалился с потолка, снова принялся причитать:
– Не велите казнить! Все, как родитель мой наказывал, все в точности делал, дабы сокровища царские сберечь!
– Прекрати! – рыкнул я, понимая, что только так быстро и эффективно избавлю себя и других от истязаний Тимошкиным покаянием.
– Действительно, Тимошечка, не нужно плакать так! – вмешалась ласковым голоском Астрая. – Ник, может, хватит унижать живое существо? Он, конечно, не человек, но это не значит, что на него можно орать каждую минуту! Ты разве расист?
О как! Старался-старался, да еще и получил на орехи! Я попытался как-то оправдаться, но Астрая не слушала. Она снова протянула руки к домовому, погладила его по голове. Я ожидал чего угодно, только не того, что произошло дальше. Тимошка наш, хитро глянув на меня, смекнул, видать, змееныш, кто здесь правит бал, потому зашелся в плаче, аки младенец в мокрых пеленках.
– Вот видишь, что ты натворил? – гневно вспылила на меня Астрая, беря домового на руки и прижимая к своему сердцу. – Не плачь, маленький, я никому не дам тебя в обиду, а этому злому богатырю – тем более. Все успокойся, не плачь.
