Василек дал себе слово «поймать момент», но не заметил, как задремал под усыпляющий рев моторов. Перед глазами все поплыло.
Он проснулся оттого, что кто-то сильно тряс его за плечо. Перед ним стоял капитан Елисеев.
— Скорей! Иди снимать язык.
Василек спросонья перепугался:
— Чей язык?
— Там увидишь! Быстрее!
Василек вскочил и рысью затрусил за капитаном.
— Самолет специально делает круг! — на ходу кричал Елисеев. Он втолкнул Василька в свою кабину и велел посмотреть в блистер.
Василек ожидал увидеть какое-то чудовище с невероятно разинутой пастью, но ничего, кроме льда, не увидел.
А Елисеев наседал:
— Ну, видишь? Теперь видишь? Язык темного льда? Снимай!
Внизу, под самым «животом» самолета, действительно было видно нечто вроде большого серого языка. Василек пристроил в блистере кинокамеру и затрещал ею. Самолет закончил круг и уходил вправо.
— Хорошо, — сказал капитан. — Теперь я спокоен.
Он рассказал, что такие языки, состоящие из многолетних паковых льдов, встречаются чрезвычайно редко. Знакомый ученый не раз просил его сфотографировать язык для книги, которую он пишет о льдах Арктики. По форме и направлению языка можно сделать вывод о движении льдов в этом районе. Язык тянется с севера, значит, льды движутся к побережью Чукотки.
— Ну и что? — захлопал глазами Василек.
— Это же очень важно! — говорил Елисеев. — Через несколько дней у побережья может быть сжатие льдов. Если там окажутся суда, их повредит, а то и на дно… Бывали такие случаи, — капитан потемнел лицом. И, видя, что Василек еще не до конца все понял, закончил: — А теперь штаб ледовой проводки, получив наши сведения, предупредит суда, изменит график движения караванов. Понял? Уяснил?
— Ага, — Василек обрадованно заулыбался. — Об этом обязательно надо рассказать в фильме!
— Если что-нибудь получится у тебя, то мы покажем его в штабе ледовой проводки тому ученому…
— Остров Врангеля! — раздался голос.
Все прильнули к иллюминаторам и увидели низкие плоские берега, изрезанные лагунами. Со спокойной глади воды с приближением самолета взмывали словно бы стайки белого пуха.
— Гуси, — пояснил бортмеханик Торопов. — Их тут больше, чем комаров. Арктический заповедник. Сейчас они линяют.
Самолет делает круг, заходя на посадку. Небольшой поселок — деревянные домишки вразброс. Возле одного из домиков стоит вездеход. Бегают здоровенные собаки.
Вот и земля. Бешено струится под колесами грунтовая взлетная полоса. Казалось, командир, притянув штурвал к груди и откинувшись назад, своими могучими руками осаживал сотни лошадиных сил, что бушуют в моторах. При ударе о грунт приборная панель задрожала.
