— Если не брать во внимание тот факт, что это полнейшее безумие, то в том случае, если я пойду у тебя на поводу, я не смогу завершить ни единого начатого здесь дела.
— А чем вы сейчас занимаетесь? — вежливо поинтересовался он.
— Ничем, — признался я, в одно мгновение лишившись всей своей убеждённости. — Каждым утром я просыпаюсь только для того, чтобы прождать, как ещё один день доковыляет до своей смерти, после чего отправляюсь спать. Засыпаю, не имея возможности видеть ее лицо, чтобы проснуться следующим утром.
— И вы полагаете, что это рациональное поведение разумного человека?
— Реалиста, — поправил я его. — Она ушла и никогда уже не вернётся.
— Вы очень переоцениваете реальность, — отозвался он. — Реалист видит кремний; сумасшедший видит машину, имеющую способность думать. Реалист видит всего лишь плесень; сумасшедший видит в ней лекарство, способное волшебным образом излечить множество болезней. Реалист смотрит на звёзды и думает: «Зачем беспокоиться?» Сумасшедший смотрит на эти же звёзды и спрашивает себя: «А зачем сидеть без дела?» — он на миг замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. — Реалист скажет: «Моя принцесса мертва». Сумасшедший скажет: «Джон Картер нашёл способ, как преодолеть смерть, так может, и ей это удалось?»
— Если бы я только мог так сказать.
— В чём проблема? — нажимал он.
— Я не сумасшедший.
— Мне крайне жаль вас.
— А мне тебя нет, — ответил я.
— А что же вы чувствуете по отношению ко мне?
— Зависть, — ответил я. — Они придут завтра или послезавтра и заберут тебя туда, откуда ты сбежал, и ты будешь убежден в собственной правоте точно так же, как сейчас. Ты будешь твёрдо уверен, что твоя принцесса ждёт тебя. И всё время будешь пытаться сбежать, чтобы вернуться на Барзум. У тебя есть вера, надежда и смысл жизни. Если бы только у меня было хотя бы что-то одно из этого списка.
— Это вполне достижимо.
— Для воинов — вполне возможно, но не для престарелых вдовцов, страдающих артритом и мучающихся повышенным давлением, — сказал я, поднимаясь на ноги. Он с любопытством смотрел на меня. — Слишком много сумасшествия для одной ночи, — обратился я к нему. — Я ложусь спать. Если хочешь, можешь спать на диване, но на твоём месте я бы ушел ещё до того, как они придут с обыском. Если спустишься в подвал, найдёшь там одежду и пару стареньких ботинок. Можешь взять их себе, так же, как и плащ из шкафа.
— Спасибо за гостеприимство, — ответил он, когда я поднимался по лестнице. Потом добавил: — Прошу меня извинить за все те болезненные воспоминания о вашей принцессе, причиной которых я стал.
