— Понимаю. А уборщица?
— Уборщицы у нас нет. По крайней мере, до сих пор не было. Но, понятное дело, вы, Люба, сможете нанять уборщицу, если захотите. Только мы с Тамарочкой убирались здесь сами, по очереди. Это совсем не трудно. Зачем же лишнему человеку платить?
— Да. Действительно… — задумчиво согласилась я.
Мы с Розалией на несколько минут отложили синий альбом и выпили ещё по чашечке чая вприкуску с вафельными конфетами. Я машинально взглянула на часы.
— Торопитесь? — участливо спросила Розалия. — Ну, тогда давайте быстренько пролистаем альбом и, пожалуй, хватит на сегодня. На первое время информации у вас, Люба, по-моему предостаточно.
— Да, давайте полистаем альбом, — согласилась я.
Мы отставили в сторону чашки и, усевшись поближе, склонились над альбомом.
На его следующей странице красовалась большая групповая фотография: несколько людей разного возраста, (двое мужчин, остальные — женщины), сгрудились вокруг примечательного круглого стола в Оранжевой комнате. По-моему, этот парадный снимок был не слишком живым: люди, собравшиеся вокруг стола, явно позировали фотографу. Все до одного, уставясь в одну точку, неестественно улыбались.
— Ну вот!.. — с тайным торжеством воскликнула Розалия, с каким-то особенным выражением (покровительственно, что ли?) глядя на снимок. Можно было подумать, что она показывает фото дорогих её сердцу, но непутёвых родственников или непоседливых учеников класса в котором она — классный руководитель.
— Вот — все они тут! Романтики!
Я с изумлением воззрилась на Розалию.
— Романтики?!
— Ну конечно, а кто же ещё! — с хохотком вскричала она.
— В каком смысле — романтики? По натуре? — Я была весьма озадачена. По моему мнению, романтизм, как склад души, гораздо больше подходит подросткам, а на фотографии были люди всё больше солидные, в приличных летах…
— Да нет, по натуре они, как говориться, «кто в лес, кто по дрова», — разные все. Да ведь наше Литературное кафе неофициально называется «Романтика». Кстати, я даже и не помню, кто его так назвал, и почему… Да какая разница?! Лучше полюбуйтесь-ка, Люба! Вот они на фотографии — все как один, собственными персонами. Правда, сейчас их на одного, вернее на одну меньше, чем здесь — всего девятеро осталось.
— А кто же выбыл? — поинтересовалась я.
— Да вот она! — Розалия презрительно ткнула указательным пальцем в одно из лиц на фотографии. — Вот эта, неугомонная… в сером пиджаке. — На миг глаза её недобро блеснули, но через миг их взгляд смягчился, и она уже другим тоном добавила. — Поторопилась! Вас не дождалась! Вы бы с ней поладили!
