Но он, одной рукой приняв ее, другой молниеносно схватил меня за предплечье и заставил остановиться.
— Кто ты? — спросил он в лоб, и я застыла на месте.
Похоже, этот разговор не получится перенести на завтра.
Он расценил мое молчание как нежелание отвечать и продолжил:
— Ты утверждаешь, что не целительница, и я убедился в этом, лишь заглянув в тренировочный зал. Ты не человек, будь ты им — никогда бы не протянула так долго под землей, и не элуэйя, похожа немного, но вряд ли являешься ею. Невероятно, но ты плетунья, это подтверждают надписи на стенах. — При этих словах я поморщилась, а он продолжал, явно отметив мою реакцию: — И судя по всему, Нишасса, очень хорошая плетунья, хоть и ученица. А еще здесь обитает существо явно уровня мастера, не меньше, — он указал на розовый куст и потолок, — который тебя и тренирует. Удивительно, что в такой глуши… Я и не предполагал, что здесь может кто-то жить. Выжить, — поправился он и требовательно посмотрел на меня.
— Для начала мне бы хотелось расставить акценты. — Я освободилась от цепкой хватки. — Да, я не целительница, но я спасла тебе жизнь. И хочу воспользоваться своим правом.
Дроу напрягся и побледнел, услышав последнюю фразу, было видно, что он не ожидал такого поворота разговора.
— Чего же ты хочешь? — Он подобрался, ожидая немедленного ответа, внимательно следя за выражением моего лица.
— Клятву рода.
Мои слова давно отзвенели эхом в темных проемах комнат, а воин застыл бледным изваянием посреди гостиной пещеры. Языки пламени бегали по его фигуре причудливыми отблесками, приглашая присоединиться к бешеной пляске, и извивались от негодования, что эльф безучастен к их настойчивым призывам. Я видела, какая внутренняя борьба сейчас происходит внутри его, всю бурю чувств, вмиг пронесшуюся за почерневшими провалами глазниц. Отказом мне, вступившей в права собственности над его жизнью, могла быть только его смерть.
Я похолодела. Что-то здесь не то, слишком долго он не отвечает! Клятва рода — серьезная штука, фактически он сейчас должен был принять меня в семью, но уж лучше это, чем ритуальное самоубийство. Что за причина заставляет его так долго решать?!
— Присяга… — наконец нарушил он молчание.
Я вздохнула с облегчением и быстро согласилась:
— Безусловно.
— Сначала присяга! — уточнил он хмуро.
Вот это да! Такого я еще не слышала! Приносить присягу роду, который меня еще не принял! Но вслух я, естественно, ничего не сказала и, подумав немного, решилась:
