— Э-э-э! — обиделась Светлана Ильинична. — А компанию мне составишь?
Крутой Уопер посмотрел на Близнецову уже слегка раздражённо:
— Ну, давай…
Они выпили. Алкоголь тяжёлым костистым кулаком саданул Светлану Ильиничну в мозг.
— Повторим?
— Давай повторим, — Коромыслов снова налил.
После второй дозы Светлана Ильинична осмелела и погладила Крутого Уопера по плечу:
— А ты ничего, мускулистый!
Коромыслов, несмотря на то, что «во лбу» у него уже было граммов шестьсот, почувствовал неладное.
— Я сейчас, это… Того… До ветра сбегаю и сразу же назад.
Он поспешно вскочил, споткнулся, чертыхнувшись, о лежащего на полу Хамасюка и устремился к выходу.
«Похоже, сорвался!» — разочарованно подумала Близнецова. Что ж, кто тут следующая жертва?..
Волейбольная сборная Краснобубенской таможни «горела» со счётом 24:0. Подавать опять собирался белореченский спортсмен. Гагаев уже не пытался призвать партнёров к концентрации. Он затравленно тёрся под сеткой, избегая встречаться глазами с Евгением Робертовичем. Яанус высился посреди площадки, беспомощно расставив руки. Красота потерял интерес к игре и томно беседовал с Ирочкой Худых. Белореченский волейболист покрутил в руках мяч, постучал им о землю и вдруг, громко хакнув, с силой запустил его на половину соперника. Деморализованный Гагаев не шелохнулся. Яанус сделал шаг по направлению к рыскающему в воздухе мячу, затем остановился, отбежал назад, что-то крикнул… Мяч без помех ударился в поле.
— Тама! — привычно прокомментировал Пескоструев. — Партия, господа!
— Не беда! — с издёвкой проворковал Кухарьков, обращаясь к Самурайскому. — Завтра на футболе отыграетесь. Наверное.
Со стороны пионерской столовой донёсся протяжный дикий вопль:
— Все ка-а-азлы!!!
— Нет, не отыграемся! — вполголоса произнёс Красота…
Когда ночь накрыла своим звёздным покрывалом бывший пионерлагерь, большинство оздоровившихся уже мирно спали. Кому-то удалось добраться до немногочисленных, оставшихся от пионеров, металлических коек без белья. Большинство же собутыльников не смогли покинуть столовую. В разных позах они лежали на столах и под столами.
При свете полной Луны от домика к домику бродил призрак. Он сильно хромал. Хромота призрака (в нём с трудом можно было признать Светлану Ильиничну) объяснялась отсутствием одного из каблуков на серебряной туфельке. Как следствие, Светлана Ильинична часто падала, и её платье давно превратилось в грязную тряпку.
— Суки позорные! — бормотала Близнецова, поднимаясь после очередного падения. — Разве это мужики? Только водку жрать горазды! Нет, чтобы за девушкой поухаживать!
