Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только - Андрей Владимирович Рябов

Когда-то, во времена угасающего Советского Союза, наша Краснобубенская таможня представляла собой милое и тихое патриархальное учреждение. В её штате числились несколько пожилых тёток, которые раз в месяц неспешно занимались оформлением пары ящиков с запчастями, приходившими в адрес Краснобубенского имени Ленина и имени ордена Ленина завода сантехнического оборудования из дружественной Венгрии. Так же покой вышеупомянутых тёток изредка нарушало прибытие личных посылок краснобубенцам, которым посчастливилось завести родственников или знакомых за границей. Таковых в провинциальном Краснобубенске насчитывалось человек пять. Родственники их не особенно баловали, поэтому таможенницы, не обременённые работой, боролись со скукой посредством бесконечных бессмысленных бесед. Руководитель таможни, Семён Михайлович Вышебаба, подвижный мужичок лет шестидесяти, больше всего любил проводить время за чаепитием вместе с подчинёнными в единственном рабочем помещении. Правда, к этому помещению примыкал крохотный кабинетик Семёна Михайловича больше похожий на кладовку. Но Вышебаба уединялся в нём крайне редко, а посетителей у него не было вовсе. Даже, несмотря на пожелтевший от времени график приёма оных, косо висевший на растрескавшейся от старости коричневой двери.

Скорее всего, так бы и продолжалась вся это история ещё много-много счастливых лет. Семён Михайлович, достигнув совсем уж преклонного возраста, с почётом был бы отправлен на заслуженный отдых. И однажды зимним или осенним вечером заявился бы домой, в свою малогабаритную двухкомнатную квартиру, распространяя запах недорогого вина. В руках у Вышебабы тускло поблёскивала бы типовая ваза чешского стекла, да шелестел помятый поздравительный адрес от районного исполкома. Короче, здравствуй пенсия! Здравствуйте, картофельные грядки на даче, долгие прогулки по загаженному собаками и алкоголиками парку, подлёдная рыбалка с соседом Архипычем…

Ветры перестройки (а в провинции она задули много позже чем в двух столицах) всерьёз и надолго испортили здоровье Семёна Михайловича. За новыми реалиями он не поспевал, да, по правде говоря, и не хотел поспевать. Новые реалии тоже не пылали любовью к старорежимному, закосневшему в бюрократических заблуждениях Вышебабе. Пришедшее на смену Семёну Михайловичу «племя молодое незнакомое» вышибло начальника таможни на улицу с грошовой пенсией. Вслед за Вышебабой, шелестя юбками, потянулись немногие уцелевшие таможенные тётушки. Наша таможня, вместе со всем Краснобубенском, вступила в период беспредела и тотального воровства. В стареньком полусонном аэропорту внезапно сделалось оживлённо. Оживлению способствовало открытие рейсов в Стамбул и Пекин. Туда сразу же потянулись нескончаемые стаи «челноков». Кто-то должен их был оформлять в таможенном отношении, пресекать нарушения и начислять пошлину. Начался судорожный набор инспекторского состава. Личный состав таможни пополнили ушлые молодые люди, которых в принципе интересовал один вопрос — сколько денег удастся сегодня «срубить» на том или ином рейсе? Вакханалия продолжалась несколько лет, затем количество «челноков» пошло на убыль. Остались только самые стойкие. Исчезли практически все ушлые молодые люди. Кого выгнали, кто ушёл сам, а кто и получил небольшой условный срок. Старые остепенившиеся таможенники и пришедшие на смену ушлым новички прекратили бандитствовать в открытую. Лихие 90-е закончились…