Ждать пришлось недолго. Мисс Вильгельмина де Врие вышла из кафе и в нерешительности остановилась, озирая пустынную улицу. Порыв ветра, свежего, но очень теплого, вывел ее из задумчивости; она засуетилась, безуспешно стараясь удержать одной рукой юбку, а другой — тюрбан. Наконец благопристойность одержала верх: девушка решительно стянула свой нелепый головной убор и обратила все внимание на юбку. Тюрбан размотался, превратившись в длинный голубой шарф, который она с досадой засунула в сумку. Ее волосы, цвета японской хурмы, освобожденные из заключения, разметались под ветром и ярко пылали в свете уличного фонаря. Она решительным шагом прошла полквартала, забралась в черный «седан» и укатила.
Куинн без особой досады отказался от мысли понаблюдать за ней. Все равно, пока он выводил бы машину из гаража, она прекрасно успевала добраться до дома или до автостанции, или куда там еще отправляются молодые леди после неудачной попытки выкачать информацию из незнакомца. Конечно же, она была дилетанткой: об этом говорили и тюрбан, и, возможно, очки — вся та грубая и примитивная маскировка, к которой обычно прибегают новички. Не вполне понятно было, правда, зачем она понадобилась мисс де Врие: насколько мог припомнить Куинн, прежде им встречаться не доводилось. Однако вскоре он вспомнил редакцию «Маяка» и три макушки, торчащие над деревянной панелью в кабинете Джона Ронды. Одна из них была точь-в-точь такого же цвета японской хурмы.
Хорошо, предположим, что эта девица работает в «Маяке», размышлял Куинн. У Ронды голос громкий, и с дикцией все в порядке, а перегородка в редакции до потолка не достает. Мисс де Врие вполне могла услышать что-нибудь, настолько для нее любопытное, чтобы прибегнуть к маскараду и разыграть комедию в «Эль Бокадо», возможно, с помощью официантки. Но что именно она могла услышать? Они ведь по сути говорили только о деле О'Гормана, все подробности коего были в свое время описаны в той же газете, следовательно, в Чикоте их знала каждая собака.
Кстати, в какой-то мере на О'Гормана намекнула и мисс де Врие, предположив, что он приехал в Чикот в связи с каким-нибудь очень старым делом. Правда, потом сама же себя и опровергла, добавив, что его розыски могут быть связаны с большими деньгами. К делу О'Гормана деньги отношения не имели, если не считать двух однодолларовых бумажек, бывших при нем, когда он в последний раз покинул дом.
Хотя, впрочем, Ронда мельком упоминал еще одну местную сенсацию, и та действительно была связана с деньгами — маленькая леди, которую поймали при попытке очистить кассу банка. Куинн вдруг заинтересовался, что же потом случилось с прелестной малюткой, с деньгами и участвовал ли в этом деле еще кто-нибудь.
