— Боюсь, что получилось чересчур резко. Но вы же понимаете: военный человек любит ясность. Во всяком случае вы, что называется, произвели на моего отца хорошее впечатление.
— Я чувствовал себя форменным чурбаном. А где Клер? Здесь?
— Да.
— Могу я видеть её, мисс Черрел?
— Постарайтесь называть меня просто Динни. Вы можете её видеть, но, по-моему, вам лучше повидаться и с моей матерью. Идёмте в гостиную.
Он стиснул ей руку:
— Я всегда знал, что мы за вами, как за каменной стеной.
Динни поморщилась:
— Даже каменная стена не выдержит такого нажима.
— Ой, простите! Я всегда забываю, какая у меня хватка. Клер боится даже подавать мне руку. С ней все хорошо?
— Насколько это возможно в её положении.
Тони Крум схватился за голову:
— Да, со мной ведь творится то же самое, только мне ещё хуже. В таких переделках человеку просто необходимо знать, что впереди есть надежда. Вы думаете, она меня когда-нибудь полюбит?
— Надеюсь.
— А ваши родители не считают, что я гоняюсь за нею просто так, — вы меня понимаете? — ну, ради забавы?
— После того, что было сегодня, — конечно, нет. Вы ведь такой, какой была когда-то и я, — прозрачный.
— Вы? Никогда не могу угадать ваши мысли.
— Это было давным-давно. Идём.
Когда Крум скрылся за снежной завесой хмурого и ветреного дня, в Кондафорде воцарилось мрачное уныние. Клер ушла к себе, объявив, что у неё головная боль и она хочет лечь. Остальные три члена семьи сидели за неубранным чайным столом и — верный признак душевной тревоги — разговаривали только с собаками.
Наконец Динни встала:
— Ну, вот что, мои дорогие, горем делу не поможешь. Во всём надо находить хорошую сторону. Ведь Клер и он могли бы оказаться не белыми как снег, а багровыми от стыда.
Генерал, словно рассуждая вслух сам с собой, заметил:
— Они должны защищаться. Нельзя давать волю этому субъекту.
— Но, папа, если Клер выйдет из переделки свободной и с чистой совестью, это же будет просто замечательно, хотя и парадоксально, а шуму будет меньше.
— Дать возвести на себя такое обвинение?
— Даже если она оправдается, её имя будут трепать. Ночь в автомобиле с молодым человеком никому не сходит с рук. Правда, мама?
Леди Черрел слабо улыбнулась:
— Я согласна с отцом, Динни. По-моему, возмутительно, что Клер угрожает развод, хотя она не сделала ничего дурного, разве что была неосторожна. Кроме того, не защищаться — значило бы обмануть закон, не так ли?
— Вряд ли закону есть до этого дело, дорогая. Впрочем…
