— Если муж даст повод, её почти не будет.
— Не даст. Он человек мстительный.
— Понятно. Боюсь, что тогда остаётся одно — ждать. Такие конфликты со временем разрешаются сами по себе. Конечно, предполагается, что мы, католики, отрицаем развод. Но когда чувствуешь, что для него есть основания…
— Клер только двадцать четыре. Она не может всю жизнь оставаться одна.
— А вы намерены оставаться?
— Я — другое дело.
— Да, вы не похожи на сестру, но если и вы расточите свою жизнь, будет ещё хуже. Настолько же хуже, насколько обидней терять погожий день зимой, чем летом.
— Занавес поднимается…
— Странно! — призналась Клер. — Глядя на них, я всё время думала, что их любви хватило бы ненадолго. Они жгли её с двух концов, как свечку.
— Боже мой, будь мы с вами на этом пароходе…
— Вы очень молоды. Тони.
— Я старше вас на два года.
— И все равно моложе на десять.
— Клер, вы вправду не верите, что можно любить долго?
— Если вы имеете в виду страсть, — не верю. Вслед за ней, как правило, сразу же наступает конец. Конечно, для парочки с «Титаника» он наступил рановато. И какой — холодная бездна! Бр-р!
— Я подам пальто.
— Не скажу, чтобы я была в таком уж восторге от пьесы, Тони. Она выворачивает человека наизнанку, а я не испытываю ни малейшего желания выворачиваться.
— Мне тоже пьеса куда больше понравилась в первый раз.
— Весьма признательна!
— Она и задевает тебя и проходит мимо. Самое лучшее в ней то, что относится к войне.
— После этого спектакля мне что-то расхотелось жить.
— Он слишком сатиричен.
— Герои словно издеваются над собой. Удручающее зрелище, — слишком похоже на нас самих.
— Зря мы не пошли в кино. Там я хоть подержал бы вас за руку.
— Дорнфорд смотрит на Динни так, словно она мадонна будущего, а он хочет сделать из неё мадонну прошлого.
— Верно.
— Лицо у него в самом деле приятное. Интересно, понравилась ли ему та часть пьесы, которая посвящена войне? «Ура! Флаг взвился!»[20]
Динни сидела, закрыв глаза, чувствуя на щеках горячую влагу.
— Никогда бы она так не сделала, — хрипло сказала она. — Не стала бы ни размахивать флагом, ни кричать ура. Никогда в жизни! С толпой, может быть, смешалась бы, но так — никогда.
— Конечно, нет. Это просто сценический эффект. Жаль, потому что в целом акт превосходный. Очень удался.
— А эти несчастные нарумяненные девчонки с их песенкой! Вы заметили чем они несчастней, тем больше нарумянены. А как солдаты насвистывают «Типперери»[21]! Страшная, должно быть, вещь война!
