— Человек на ней как бы пребывает в исступлении.
— И подолгу?
— В известном смысле — всегда. Вы находите это отвратительным?
— Не берусь судить о чужих переживаниях. Впрочем, брат тоже рассказывал мне кое-что похожее.
— То, что мы испытывали, не похоже на боевой пыл. Можете мне поверить — я ведь по характеру совсем не солдат. Но что там ни говори, война самое большое событие в жизни человека. Это давно уже стало прописной истиной.
— Вы и теперь в неё верите?
— До сих пор верил. Но… Я должен вам сказать, пока есть возможность. Я люблю вас, Динни. Мы ничего не знаем друг о друге, но это неважно. Я полюбил вас, как только встретил, и люблю всё сильнее. Я не жду ответа, я только прошу вас помнить об этом и…
Клер пожала плечами:
— Неужели люди на самом деле вели себя так в день перемирия? Тони, неужели они…
— Что?
— Действительно так себя вели?
— Не знаю.
— Где вы были тогда?
— В Веллингтоне. Только что поступил. Моего отца убили на войне.
— Моего тоже могли убить. И брата! Но все равно так нельзя. Динни говорит, что мама плакала, когда объявили перемирие.
— Моя, наверно, тоже.
— Больше всего мне понравилась сцена между сыном и девушкой. Но в целом пьеса отнимает слишком много нервов. Пойдёмте, я хочу курить. Нет, лучше останемся. Здесь того и гляди встретишь знакомых.
— Чёрт бы их побрал!
— Я пришла сюда с вами, и это самое большее, что я могу для вас сделать. Я ведь торжественно обещала целый год блюсти приличия. Ну, не надо огорчаться. Мы будем часто видеться…
— «Величие, достоинство, мир!» — повторила Динни, вставая. — По-моему, достоинство — это самое важное.
— Во всяком случае, самое труднодостижимое.
— Ах, как эта женщина пела в ночном клубе! И небо — все в рекламах! Я страшно благодарна вам, мистер Дорнфорд. Я долго буду помнить сегодняшний спектакль.
— А то, что я вам сказал?
— Вы очень добры, но алоэ цветёт лишь один раз в столетие.
— Я умею ждать. Для меня вечер был чудесный.
— А где же наши?
— Наверно, ждут нас в вестибюле.
— Как по-вашему, были когда-нибудь величие, достоинство и мир уделом Англии?
— Нет.
— Но ведь «высится где-то зелёный холм вдали от стены городской»[22]!.. Благодарю вас… Я ношу это пальто уже три года.
— Оно прелестно.
— По-видимому, теперь почти вся публика отправится в ночные клубы.
— Процентов пять, не больше.
— Сейчас мне хочется одного — подышать родным воздухом и долго-долго смотреть на звёзды.
Клер отвернула голову:
— Нельзя, Тони.
— Ну, почему?
— Вы и так провели со мной целый вечер.
