— Да, в Кондафорде ты быстро затоскуешь.
— Не в этом дело. Мне нужно доказать, что я не круглая идиотка. Интересно, сумела бы я заведовать гостиницей? Они у нас на редкость старомодные.
— Мысль неглупая. Такое место требует напряжения, зато даёт возможность общаться с массой людей.
— Это что, насмешка?
— Нет, дорогая, просто голос здравого смысла: ты же никогда не согласишься похоронить себя в глуши.
— А как попасть на такое место?
— Ума не приложу. Кроме того, теперь людям не на что разъезжать. Боюсь также, что заведование гостиницей требует предварительного изучения технической стороны дела. Впрочем, тебе поможет твой титул.
— Я не желаю носить его имя. Лучше буду просто миссис Клер.
— Понятно. Тебе не кажется, что мне следовало бы знать обо всём несколько подробнее?
Клер помолчала и вдруг выпалила:
— Он — садист.
Динни посмотрела на запылавшее лицо сестры и созналась:
— Никогда не понимала толком, что это такое.
— Человек, который ищет сильных ощущений, причиняя боль тому, кто их доставляет. Жена — самый удобный объект.
— Родная моя!..
— Всякое бывало. Мой хлыст для верховой езды — это уж последняя капля.
— Неужели он?.. — в ужасе вскрикнула Динни.
— Да.
Динни пересела на скамейку сестры и обняла Клер:
— Дорогая, ты должна освободиться!
— Как? Доказательств-то нет. И, кроме того, не выставлять же напоказ такую мерзость! Ты — единственная, кому я могу об этом рассказать.
Динни встала и опустила окно. Лицо у неё пылало так же, как у сестры. Клер угрюмо продолжала:
— Я ушла от него, как только подвернулась возможность. Но все это не подлежит огласке. Видишь ли, нормальное влечение быстро теряет остроту, а климат на Цейлоне жаркий.
— О господи! — вырвалось у Динни. Она снова села напротив сестры.
— Это моя вина. Я ведь всегда знала, что лёд тонкий, ну вот и провалилась. Только и всего.
— Но, дорогая, нельзя же в двадцать четыре года быть замужем и жить без мужа.
— Почему бы нет? Manage mangue[3] хорошо охлаждает кровь. Меня заботит одно — где достать работу. Я не собираюсь садиться отцу на шею. Вы тут ещё держитесь на плаву, Динни?
— Не очень. До сих пор сводили концы с концами, но последний налог нас прямо топит. Трудность в том, чтобы не пожертвовать никем из прислуги. Мы ведь все сидим в одной лодке. Я всегда считала, что Кондафорд и деревня — одно целое. Мы или выплывем вместе, или вместе пойдём ко дну. Так или иначе — надо бороться. Отсюда моя затея с пекарней.
— Можно мне заняться доставкой, если я не найду другой работы? Старая машина, наверное, ещё цела?
