— Птица, — прошептала Любовь, и дыханье её сбилось.
Цахилганов насторожился.
— …Отгони, — слабо просила жена. — Ты же видишь, она налетает. Отгони…
81
— Какая хоть она, эта птица, Люба? — спросил он, покорно вздыхая, и подошёл к высокой её кровати.
— Зачем? — проговорила Любовь едва слышно. — Зачем ты впустил её в наш дом? Она налетает всё время. Она измучила меня! Отгони, умоляю.
Цахилганов тронул её лоб, который был холоден
и влажен.
— Всё, всё, Люба. Я её прогнал. Гарпию. Кыш!.. Тебе снова больно?
Но взгляд Цахилганова остановился по ту сторону кровати. Там стояло кожаное низкое кресло, раскоряченное и продавленное до безобразия,
в которое он никогда не садился,
— оно — было — креслом — Барыбина — только — Барыбина — преданным — креслом — Барыбина — упорно — хранящим — сердобольное — тепло — нижней — части — тела — реаниматора —
и в этом кресле лежала какая-то недочитанная, раскрытая книжица. Ещё позавчера этой книжицы здесь не было, а сегодня… Ну-ка, ну-ка…
«Оставаясь на почве точных фактов, — с пристрастным вниманием читал Цахилганов отчёркнутое карандашом, перегнувшись над Любой, — мы можем сказать, что большие полушария
есть совокупность анализаторов,
которые разлагают
сложность внешнего и внутреннего мира
на отдельные элементы и моменты
и затем связывают таким образом
анализированные явления
с той или иной деятельностью организма…»
82
Цахилганов ощупал свою голову:
— Полушария, — сказал он. — Разлагают… Дробят… Сложность внешнего — и внутреннего мира… Дабы свести всё в единое, чёткое, необходимое действие организма…
Почему же они раньше этого не делали? Полушария? Простаивали, что ли? Гадство, они почти совсем не работали…
Или при целенаправленном стяжании денег и удовольствий они своей основной функции не выполняют вовсе?!.
— Разумеется, — тут же откликнулся Цахилганов Внешний. — Вот и подсказка тебе подброшена — неким святителем из заключённых. Теперь вперёд. Напрягай свои большие полушария!..
— Выходит, деятельность неких дремлющих способностей человека запускается с помощью несчастий… Весёлое дело! А может, я не хочу — такого запуска?
— Ну, если уж ты начал рассыпаться, то и собраться в неком неведомом действии предстоит тебе же. Рано или поздно состоится он –
переход — количественных — изменений — в — качественное — посредством…
— Уволь! Мне без скачков как-то спокойней! — перебил себя, того, Внешнего, Цахилганов. — А если будешь напирать, если будешь тут нагнетать немецкую классическую философию, то я в знак протеста отправлюсь домой. Пить хорошее вино и слушать оперу,
