Лузитанская лира | страница 49



То было тень, а ныне стало тлен.
Тщись обрести блаженство неземное
И лживых благ земных отвергни плен».

ПОСЛАНИЕ

Перо дʼАндраде Каминья

Тебя прославил твой, Андраде, труд:
В нем поколенья, что придут на смену,
Пример для подражания найдут.
Твоим талантом почтены Камены,
За что уже ты награжден от них
И дале будешь взыскан непременно;
Таблицы золотой твой каждый стих
Достоин, и парнасские царицы
Являют нам в писаниях твоих,
Что в нас античность может возродиться,
И посему я с вольной простотой
Спешу к тебе с посланьем обратиться.
Любить и почитать язык родной.
Дабы он не заглохнул в небреженье,
Для пишущих — издревле долг святой;
Готов был каждый ради украшенья
Родимой речи не щадить труда
И тем ее добиться возвышенья.
Обязана, Эллада, навсегда
Ты песням величавого Омира[49].
С тех пор ты языком своим горда.
И твой язык, о Рим, владыка мира.
Прославила средь всех племен и стран
Звучаньем чистым мантуанца[50] лира.
А ныне Гарсиласо и Боскан
Столь ясным, гибким сделали испанский,
Что стал он благозвучен, как орган.
А кто отшлифовал так итальянский?
Да сами итальянцы! Чист, высок,
Изящен стал их диалект тосканский.
Ему теперь любой доступен слог,
И я скажу, не усомнясь нимало.
Что в том его бессмертия залог.
С любовью пылкой сметливые галлы
Очистили французский свой, и вот
Достиг теперь он силы небывалой.
Но обречен на гибель тот народ,
Что знать не хочет языка родного
И у других слова взаймы берет.
Не сыщешь и средь варваров такого,
Кто б отвергал язык земли своей,
Прельстясь высокой звучностью чужого.
Любой народ — араб, сармат, халдей —
Родимого наречья был ревнитель
И обучал ему своих детей.
Сейчас у нас есть доблестный воитель,
Что в трепет повергает мусульман,
Но этот многославный победитель
Почел, что регламент быть должен дан
Для португальских войск на чужестранном.
Достоин осмеянья этот план.
Тебе он тоже показался б странным:
Подскажет он чужим, как нашу рать
Способней одолеть на поле бранном.
И потому лишь пользу может дать
Наречия родного изученье,
А от невежд вреда нам должно ждать.
Тягчайшее меж прочих преступленье
(Так почитают с древности седой) —
Питать к земле, где ты рожден, презренье.
И лишь злодей порочит край родной,
Кует измену, сговорясь с врагами,
Или грозит гражданскою войной.
Но будут мудрым словом и делами
Способствовать величию страны
Все те, что чтут себя ее сынами.
Здоровы в государстве быть должны
И дух, и тело. Счастлива держава,
Где оба равно крепки и сильны.
Пусть тело не страшит ни бой кровавый,
Ни вражеская сталь, ни зной, ни хлад,