— Именно из-за нее я просидел все мои годы в этой дыре. Столько интересных дел, которыми я мог бы заняться, если бы она не мешала. Столько мест, в которые можно было поехать…
Он вздохнул, глаза затуманились. Черты лица подернуло дымкой начинающихся сумерек.
— Я знаю, что чувствует заключенный, мистер Бурке. Я сам провел в тюрьме целую жизнь.
Он снова приблизился к решетчатой двери и прислушался. Бурке различил далекие голоса детей, играющих в общественном парке.
Шериф повернулся:
— Вы ведь художник, мистер Бурке?
— Именно из-за этого я сюда приехал. Потом у меня кончились материалы, и купить было уже не на что. Оттого я и не смог нанять адвоката. Да, я художник.
— Еще ни один богатый тип не был казнен в этих краях, мистер Бурке. А среди тех, кого вешали, были невиновные, и эта мысль не дает мне спать спокойно.
Бурке подумал немного, потом спросил:
— Вы, правда, хотите, чтобы я бежал этой ночью?
— Если только вы не настроились быть повешенным.
— Какие у меня шансы уйти, после того как я выберусь из камеры?
— Большие, иначе бы я не принес вам пилки. Я не хочу, чтобы вас поймали и притащили обратно, в этом случае мне придется вести вас на виселицу. Я определил маршрут, мистер Бурке. Вам нужно будет пересечь мангровые заросли и переждать день-два в моем охотничьем домике. Потом я отвезу вас на грузовичке к границе штата.
— В вашем домике? — пробормотал Бурке.
— Я полагаю, что последнее место, где вас будут искать, это домик шерифа.
— Действительно.
— Выполняйте мои указания в точности, мистер Бурке. Если уклонитесь от намеченного пути, вам не избежать виселицы. По следу пустят натасканных собак, и они вас достанут.
Бурке внимательно выслушал наставления, затем шериф пожелал ему удачи и вышел, заперев за собой дверь камеры.
* * *
Дождавшись, когда часы на здании суда пробьют девять, Бурке принялся за работу. Стоя у стены на цыпочках, он как раз дотягивался до основания оконной решетки. Пилить в этом положении было крайне утомительно, а очень скоро стало настоящей мукой. Действовать голым полотном всегда тяжело, а в подобных условиях почти невозможно, даже если тебя подстегивает перспектива избежать намыленной петли. Полотно беспрерывно изгибалось. Бурке приходилось держать его прямо у того места, где зубья вгрызаются в прут, и пилить короткими рывками. Результаты такой работы обескураживали. Костяшки пальцев постоянно бились о железо и камень. Очень скоро кожа на суставах содралась окончательно. По рукам текла кровь.
