В неприятельских лагерях было заметно большое смятение. Палатки и бараки, унесенные одним порывом ветра, перепутались с бочками, связками фуража и различными тюками. Все это катилось по скату холмов и перемешивалось с одеялами, фуражками, шинелями и с летающими в воздухе сеном и сухими листьями. Удивленные столь неожиданным явлением, англичане и французы бегали по всем направлениям: кто искал разнесенные ветром пожитки, кто собирал разорванные части полотна, кто мастерил себе новое жилище из уцелевших кусков или искал досок и камней, чтобы при помощи их устроить себе кое-какое закрытие от дождя и холодного ветра. Многие солдаты, не в состоянии будучи держаться на ногах, ложились на землю, пережидая окончания бури. По всему лагерю союзников бегали испуганные лошади, катились барабаны и летели по воздуху штабные бумаги. Так, списки 3-й английской дивизии найдены были в 4 верстах от палатки, в которой они хранились.
По всей линии севастопольских укреплений рвы и канавы были наполнены водой, грязь и вода покрывали все пространство земли, охватываемое глазом. Как тени бродили неприятельские солдаты, не зная куда преклонить голову и не имея возможности разложить костров и обогреться. Около полудня ветер переменил направление, но пошел снег, и сделалось еще холоднее. К вечеру ветер стал слабеть, но буря прекратилась только утром следующего дня.
Буря настолько расстроила союзников, что они почти прекратили свои осадные работы. Занятые устройством лагеря французы и англичане строили, кроме того, целый ряд укреплений на правой стороне своего расположения, чтобы отвратить повторение Инкерманского сражения.
Положение наших солдат было также далеко не завидное и, можно сказать, тягостное. С прекращением бури наступили холода. Погода с этих пор сделалась суровой и ненастной, дожди шли попеременно со снегом. Грунт земли размягчился до того, что повсюду была топкая и непроходимая грязь. Сообщение укреплений с городом сделалось весьма затруднительным от множества ям, вырытых бомбами и наполненных теперь водой. Находившиеся на укреплениях войска не имели ни крова, ни теплой одежды и подвергались вредному действию непогоды. В то время солдаты не имели еще полушубков и довольствовались мундиром и шинелью. В ненастную погоду они мастерили себе такие башлыки из рогожи, смотря на которые дивовались и свои, и французы. Рогожи эти выдавались для того, чтобы солдаты подстилали их под себя в землянках, бараках или сараях, где им случалось ночевать. Обыкновенно один куль выдавался на двоих, его резали вдоль на две части, так что каждому доставалось по готовому сшитому углу. Отправляясь в цепь или на часы, солдат захватывал с собой и принадлежащую ему половину куля. Надев его на голову, он защищал себя от дождя и непогоды.
