Речь игуменьи была прервана возней за дверью, потом в келью вошли две монашки, ведущие под руки убогую Феклушу. Та продолжала гугнить:
— Опреснок собирала и другое пропитание в дорогу. Я видела, видела…
— Матушка игуменья, — сказала сестра Ефимья дрожащим голосом, — Софья бежала из монастыря с девицей, что приехала вчера в карете с господами. А в келье, где сия девица ночевала, нашли вот это, — на пожелтевшие страницы книги лег лохматый Алешин парик.
— О-о-о! — робость Анастасии как рукой сняло. Она вскочила, схватила парик, надела его на кулак и присела в поклоне.
— Мадемуазель гардемарин, вы забыли важную часть вашего туалета, — она расхохоталась, парик согласно закивал.
— Софья бежала? — Игуменья не могла оправиться от изумления. — Анастасия, перестань дурачиться! О каком гардемарине ты толкуешь?
— Эта девица, — Анастасия показала пальцем на парик, — переодетый в женское платье мальчишка. Я его знаю. Он в маменькином театре играл. Она в нем души не чаяла. Такой талант! Вот он вашу птичку в сети и поймал!
И Анастасия стремительно вышла из комнаты.
Игуменья села за стол, опустила голову на сложенные ладони.
— Если сговора не было, — сказала она наконец, — то побежала Софья к своей тетке в Новгород. Снаряжайте карету, возьмите с собой странницу Веру, она Софью с младенчества знает, укажет, где ее тетка живет. А теперь уйдите все…
Плечи игуменьи опустились, лицо размягчилось. Она глубоко задумалась…
Кучер, перекрестясь на храм, залез на козлы кареты. Де Брильи хотел подсадить Анастасию, но она отвела его руку.
— Подожди, шевалье. Посижу перед дорогой. У русских такой обычай.
Анастасия села на лавочку у святых ворот, окинула взглядом палаты игуменьи. Но мать Леонидия уже сама шла к ней легкой походкой. У Анастасии на глаза навернулись слезы.
— Настя, последний раз… — она положила руки на плечи Анастасии. — Девочка моя, не уезжай. Святая Русь… Тяжело тебе будет! А эти стены защитят тебя от навета и тюрьмы.
— И от жизни, — еле слышно прошептала Анастасия. — Я к тебе попрощаться приехала, никого у меня больше не осталось. Благослови… — Анастасия опустилась на колени и прижалась губами к пахнувшей ладаном руке. — Боюсь… Страшно…
Большая сизая туча неожиданно заполнила небо. Из нее выросла кривая молния. Грянул гром. Дождь огородил стеной Софью и Алешу. Бескрайнее поле вокруг утонуло в белесой пелене, и лишь далеко впереди маячила темная кромка леса. Молния опять ослепила путников, и грохнуло над самой головой.
