— Слова-то выучил! Сорбонна, компоненты! Иди, а то ладан подгорит.
Гаврила исчез так же внезапно, как появился. Никита вздохнул.
— За три месяца ни одного письма. Смешно сказать, а ведь камердинер мой меня поит и кормит. На его лампадное масло живем.
Саша опять нашел глазами звезду, и опять ему послышался женский голос.
Гостиная вдовы генеральши Рейгель, молодой румяной дамы. Она достала из кошелька деньги, положила их перед Сашей стопочкой.
— Здесь за шесть уроков, — она подумала и добавила еще рубль. — Это в счет будущего года.
— О сударыня! — Саша спрятал деньги в карман. — Я сам не знаю, где буду через год.
— Тогда примите эти деньги в знак поощрения. В дороге они вам не помешают… Это Александр Федорович, весьма достойный молодой человек, репетирует Мишеньку в математике, — объяснила вдова пожилому графу с орденом в петлице. — Граф, этот юноша просит у меня содействия… рекомендации. Он едет в Петербург, хочет поступить в гвардию, а я совершенно не знаю, как ему помочь. Правда, у меня есть родственник, граф Путятин, но он глубокий старик… Что от него проку?
— Невинные развлечения боевой жизни… — сказал граф и подмигнул Саше. — Военный смотр музыки… Ах мой друг, триумфальный въезд Измайловского полка после заключения мира с турками, — граф пожевал губами, — красиво, знаете… знамена, блеск литавр, у гвардейцев кокарды лаврового листа. Очень много прислали тогда лаврового листа для делания кокард в знак древнего обыкновения…
Граф оживился, помолодел. Саша прилежно его слушал.
— Есть у меня в столице племянник, — неожиданно повернул граф свою речь. — Думаю, будет вам не без пользы… Лядащев Василий Федорович…
Вдова вынула из шкафчика письменные принадлежности, и граф принялся за письмо.
— Угощайтесь, — вдова пододвинула к Саше тарелку с пряниками и орехами. Орех был твердый, как галька.
— Теперь уже достоверно известно, — сказала она графу, — что заговор открыл Лесток.
— Да ну? — вежливо бросил граф, не отрываясь от письма.
— Арман де Лесток, — пояснила вдова Саше, — министр медицинской канцелярии и лейб-медик императрицы. Он ее еще в детстве лечил. И вообразите, — вдова опять потянулась к графу, — главные заговорщицы — дамы!
— Я думаю, тайной канцелярии это неважно, — заметил граф. — И потом… среди заговорщиков хватает мужчин. Говорят, даже австрийский посол Ботта против государыни Елизаветы старание имел.
— Ах вздор какой! Австрийский двор нам не враг. Это все наши амазонки интересничают! Вы знали Анастасию Ягужинскую, граф? Такая прелестная девица, а тоже поддалась соблазну. Правда, ее на время отпустили. Позо-о-р! Теперь она находится под домашним арестом.
