— Тезоименитство государыни Анны… — прошептал Котов и потерял сознание.
Алеша выпрыгнул в окно.
В зале продолжалась кутерьма. Актеры облепили рампу, глядя с ужасом в зал. Суфлер почти вылез из будки, бил по ногам книгой, вопрошая: «Что там? Что там делается?» У дверей громоздилась толпа: драгуны стояли стеной и выпускали из зала по одному.
Только один человек в зале сохранял полное спокойствие… Задумчивым взглядом князь Черкасский посмотрел на дверь, в которую скрылся Котов, потом встал, надел камзол, вынул свечу из канделябра и неторопливо стал подниматься по узкой лестнице, ведущей на второй этаж. На втором этаже он прошел по коридору, зашел в открытую дверь спальни и остановился, глядя на лежащего на полу Котова.
Тот медленно приходил в себя. Полный муки взгляд его уставился на горящую свечу, потом он поднялся и только здесь увидел Черкасского.
— Не узнаешь? — тихо спросил князь. — Десять лет прошло.
Лицо Котова приняло дикое выражение, словно он призрака увидел, и вдруг бросился лобызать щегольские туфли.
— Не губите, князь!.. Я теперь наставником состою, при отроках. В навигацкой школе.
— Ничего, отдохнут без тебя молодые души, — Черкасский два раза повернул ключ в замке. — А теперь… молись, Котов, молись…
По опустевшей театральной зале расхаживали трое драгун, один из них ставил на ножки перевернутые кресла.
— Боюсь пожаров, — сказал первый. — От копеечной свечки пол-Москвы сгорело.
— Так не было пожара-то! — сказал второй. — Зюкин, брось порядок наводить. Пошли!
— А где энтот? В черном камзоле?
— А кто его знает?
— Кого арестовывать-то шли? — спросил первый.
— А кто его знает! Явился к нам один, и нашумел: слово, мол, и дело! Пришел сюда, а сам сгинул. Брось ты, Зюкин, кресла! Не наше дело карячиться тут! Пошли!
В залу стремительно вошли Никита и Саша Белов.
— А где актеры? — спросил Саша.
— Разбежалися…
— Куда разбежались? И почему здесь?.. — Саша показал рукой на косо стоящие кресла, брошенные веера, платки.
— Мы пришли на крик, — строго сказал второй драгун. — Спасли «киятр» от пожара. И точка!
Драгуны гуськом вышли из залы. Саша и Никита переглянулись в полном недоумении.
— Может, Алешка все же ко мне пошел? — спросил Никита…
Ночь. Саша и Никита сидели у окна в комнате Никиты. Гаврила сервировал стол на две персоны, всем своим видом являя недовольство.
— Ходят всякие… — ворчал он негромко. — Ночь на дворе, а тут… ужин. Посмотришь — франт-франтом, а тоже любит похарчиться за чужой счет.
