Без семьи | страница 29

Собаки услыхали знакомое слово и залаяли, а Проказник немедленно начал изо всех сил потирать себе живот.

— О, мама, накорми же их поскорее! — взволнованно попросил Артур.

Мать сейчас же отдала распоряжение какой-то женщине, выглянувшей из полуотворенной двери. Через минуту принесли накрытый столик.

— Садитесь, дитя мое, — сказала женщина.

Я не заставил себя долго просить и, положив арфу, сел за стол. Собаки разместились вокруг меня, а Проказник забрался ко мне на колени.

— Ваши собаки едят хлеб? — спросил Артур.

Едят ли? Я бросил каждой из них по куску хлеба и они моментально съели его.

^{>«А Проказник позаботился сам о себе».}

А Проказник позаботился сам о себе. Он набросился на кусок пирога и начал есть с такой жадностью, что чуть не подавился. Я ел не менее жадно, не забывая, однако, кормить собак.

Артур смотрел на нас удивленными глазами, видимо, пораженный нашим аппетитом.

— А где бы вы сегодня обедали, если бы не встретились с нами? — спросил он.

— Я думаю, что нам вовсе не пришлось бы обедать.

— А завтра?

— Возможно, что нам удалось бы что-нибудь заработать…

Артур обратился к матери и начал ее о чем то горячо просить на незнакомом мне языке. Затем, переговорив с нею, спросил меня:

— Хотите остаться с нами?

Я был так удивлен этим вопросом, что не нашел сразу никакого ответа и молчал. Тогда женщина, в свою очередь, спросила меня:

— Мой сын спрашивает, хотите ли вы остаться с нами?

— В этой лодке?

— Да, в лодке. Артур болен, и доктора велели ему лежать неподвижно. Для того, чтобы ему не было скучно и чтобы он постоянно находился на свежем воздухе, мы ездим в этой лодке. Вы будете жить с нами и давать представления для Артура. Для вас будет лучше остаться с нами и иметь обеспеченное пропитание, нежели бродить по большим дорогам, подвергаясь всевозможными лишениями.

Это предложение было для меня прекрасным выходом из того тяжелого положения, в котором я очутился после ареста Витали. Я решил согласиться и поблагодарил мать Артура. Мне и моим артистам нужно было отдохнуть…

Затем мать Артура поднесла к губам маленький серебряный свисток и этим свистком дала знать, чтобы лошади тронулись с места и потащили лодку.

Канат натянулся, лодка качнулась и мы тихо поплыли по каналу.

— Не хотите ли немного сыграть? — спросил Артур.

Он подозвал мать и, взяв ее за руку, не выпускал все время, пока я играл на арфе разные пьесы, которым научил меня Витали. Собаки расположились вокруг нас.