Золотая звезда | страница 32
Вообще немцы любили русскую берёзу. Перила мостов, скамейки у блиндажей, столбы проволочных заграждений, заборы – всё было сколочено из белых стволов берёзы. Но хвойный лес, куда ехали охотники, чернел сумрачной, изгибающейся вдоль берега реки стеной.
«Оппель» проехал недостроенный мост. Под мостом по колено в воде работали люди. Здесь начинались владения Иноземцева. Вдоль реки тянулись полные воды траншеи, за траншеями шла мелкая поросль. Затем старый хвойный лес принял их под свои мрачные своды. Справа и слева тускло блестела болотная вода, сужающейся чёрной лентой лежала дорога – гать из параллельно положенных, грубо обтёсанных стволов. «Оппель» двигался толчками, как бы ныряя, стволы молодых деревьев гнулись под тяжестью машины. Вестфальцы-телохранители безрадостно поглядывали по сторонам. Ни одна машина не попалась навстречу охотникам: это была стратегическая дорога, которую приберегали для будущего наступления. Фон Мангейм бранился при сильных толчках, Иноземцев зевал и болтал о пустяках, чтобы не задремать.
Так они двигались по этой дороге, которая, в сущности, представляла собой бесконечный мост через болото. Часа через два им попалась сравнительно сухая лесная поляна. Здесь были построены четыре шалаша, и отсюда на восток шла малозаметная тропа. Немцы повеселели, когда узнали, что в четырёх-пяти километрах находится лагерь строительных рабочих, а главное – полицейский отряд, наблюдавший за порядком в лагере.
Дождь уже давно шуршал в ветвях, поездка утомила фон Мангейма, и он умильно оглянулся на ящик с вином и закусками:
– Будет неглупо, если мы устроим здесь привал.
Группенфюрер приказал вестфальцам приготовить завтрак. Фон Мангейм и Иноземцев вышли из машины и отправились в шалаш. Здесь они нашли стол и скамьи, сколоченные из грубых досок.
Вестфальцы накрыли на стол, достав из ящика всё, что можно было найти в складе фон Мангейма, даже консервированные ананасы, и главное ром – классический напиток охотников.
– Я не могу пить после вчерашнего: мне пришлось выпить два стакана самогона у Ерофеева, – пожаловался Иноземцев.
Но фон Мангейм приказал ему пить, и Иноземцев дважды осушил серебряный стаканчик. Как только фон Мангейм налил ему третий, откуда-то издали донёсся грохот мотоцикла, и через несколько минут вестфалец доложил, что прибыл ефрейтор с запиской от фельдкоменданта.
– Какая глупость! – со злостью сказал фон Мангейм. – Он всегда умеет испортить мне удовольствие, – фон Мангейм смял записку и бросил на землю. – Шнапек требует, чтобы вы отправились в ваш лагерь, а потом приехали в Плецк. Генерал неожиданно потребовал сведения о том, как идут работы.
