— Кто же такой Нэб, что даже демоны не желают иметь с ним дело? — удивился Фарамор.
Тангара рассмеялась.
— Это вопрос, юноша, который стоит всех сокровищ мира!
— Так ты не знаешь?
— А что вообще люди знают о богах?.. Злых ли, добрых, — лицо Тангары стало серьезным, с легким налетом грусти. — Взять тех же Трех Богов, которым поклоняются в Исходных землях… Мы знаем о них только то, что написано в священных писаниях — всего лишь домыслы якобы святых, но все же людей. Человек так устроен, он верит в то, что его устраивает. Люди наделяют богов качествами, которые им близки и понятны, но есть ли эти качества у богов на самом деле? Так ли это важно знать? Главное верить в свои домыслы и на душе будет спокойно, а поиск истины и сомнение спокойствию не способствует, — Тангара вздохнула, нервно постучала пальцами по подлокотнику кресла и продолжила: — Знаю ли я, кто такой Нэб? Я всего лишь человек, Фарамор, и у меня те же слабости, что и у всех. Я верю в домыслы, дающие надежду. Верю, что Нэб изменит порядок вещей во всех мирах и убережет мою душу от Великой Пустоты, — в глазах колдуньи появился горячечный блеск. — Возможно, то, во что верю я, Блэсс, да и все хранители Темного искусства, это ложь, которую мы сами себе внушили, но нам больше ничего не остается, как в нее верить. Нашим душам так легче. Да, Фарамор, я не знаю, кто такой Нэб… Может, он пронесется по всем мирам, пожирая наши души и уничтожая все на своем пути. Может, Великая Пустота — благо, по сравнению с ним, но я верю, что это не так и потому все еще цепляюсь за жизнь всеми доступными способами. И я, если понадобится, пролью реки крови, чтобы Темная Искра в тебе не погасла, — она замолчала, пристально глядя на юношу и пытаясь понять, какое впечатление произвели на него ее слова.
Фарамор некоторое время сидел с невозмутимым видом, но потом засмеялся и хлопнул ладонью по столу. Тангара и Блэсс озадаченно переглянулись.
— Позволь узнать, что тебя так развеселило? — спросила колдунья.
Фарамор немного успокоился, покачал головой и с улыбкой произнес:
— Я подумал о том, что чувствовал тот чернокнижник Омус, сгорая заживо. Наверное, он даже боли не ощущал от отчаяния, ведь его душа уже была на пути к Великой Пустоте.
— И это смешно? — спросил Блэсс, который выглядел так, будто наглотался острых специй. Его лицо кривилось, расчерчивая резкую паутину морщин.
— Нет, — уже серьезно ответил Фарамор. — Думаю, что нет.
Тангара вздохнула.
