Взгляд Тангары стал лукавым.
— И каков же твой, Блэсс Сараг, в этом интерес? Скажи мне? — и, не дожидаясь ответа, сразу же обратилась к Фарамору: — Я открою тебе небольшой секрет, юноша. Такие, как мы с Блэссом и пальцем не пошевельнем ради кого-то, если не увидим в этом выгоды для себя.
— Неужели? — губы Фарамора расплылись в улыбке, но глаза оставались холодные. — Сколько же тебе лет, Тангара?
Колдунья откинулась на спинку кресла. Она пристально глядела на юношу, будто пытаясь по его лицу понять, о чем он думает, и к чему задал такой вопрос. Простое любопытство?
— Мне триста семнадцать лет.
— Хм, — Фарамор напустил на себя наигранно-задумчивый вид. — Триста семнадцать… Ну что же, полагаю, человек, который достиг такого возраста, вправе считать себя мудрее остальных людей, тем более такого юнца, как я. Ты хочешь знать к чему я клоню, колдунья?
Судя по выражению лица Тангары, тон Фарамора ее нисколько не смутил.
— Я поняла, к чему ты клонишь. Тебе не нравятся мои поучения.
Фарамор всплеснул руками.
— Вот видишь, Блэсс, — с усмешкой сказал он, — она все-таки проницательная.
Чернокнижник сидел напряженный. Ему не нравилось, как Фарамор вел себя по отношению к колдунье. Тангара не из тех, с кем можно разговаривать подобным тоном. Тем временем юноша продолжил:
— Вернемся же к секрету, которым ты со мной так любезно поделилась. В чем он заключается?.. Ах да, такие, как вы с Блэссом и пальцем не пошевелите без выгоды для себя, — Тангара слушала его спокойно, с легкой улыбкой. — Открою же тебе тоже один маленький секрет, — Фарамор понизил голос до шепота. — Я знаю, какой у вас интерес к Темной Искре, ко мне и Нэбу. Знаю! Все дело в вашем страхе. Вы, приверженцы Темного искусства боитесь того, что ждет вас после смерти. Да, да, боитесь! Вы перешли предел, после которого уже невозможно отмолить грехи. Обычные люди, даже убийцы, умирают с надеждой, что их минует Великая Пустота и боги настолько милостивы, что впустят их в Небесные чертоги. Вам же, чернокнижникам-некромантам надеяться не на что. Великая Пустота — вот ваш страх. А если нет надежды и участь предопределена, надо сделать так, чтобы надежда возродилась. Нэб! — Фарамор хлопнул в ладоши и развел руками. — Бог достаточно сильный, чтобы оградить души своих прислужников от Великой Пустоты… Новый порядок! Не этого ли, Тангара, ты ждала целых триста семнадцать лет, оттягивая свою смерть? Приверженцы Темного искусства должно быть счастливы, что во мне возродилась Искра? Они сделают все, чтобы приблизить Неба к этому миру. Все! Их надежда — это я! Как тебе такие домыслы юнца, а, Тангара?
