Предел. Дети палача | страница 11
По толпе прокатился шум, словно порыв ветра ворвался в чащу лиственного леса. Сердце Фарамора бешено заколотилось, расценив всеобщее волнение правильно: к эшафоту вели Легиса Тоула. Неожиданно захотелось сбежать по лестнице и помчаться прочь от площади — не оборачиваясь и не думая, что там сейчас произойдет. Это же глупо стоять и добровольно смотреть на казнь собственного отца. Зачем истязать себя таким зрелищем? Мало ли страданий еще суждено испытать, когда они с сестрой покинут город на произвол судьбы? К чему все это, ведь отцу не станет легче от его присутствия?
Фарамор тряхнул головой, изгоняя из сознания непозволительные мысли. Он глубоко вдохнул и выдохнул, издав сквозь стиснутые зубы протяжный стон. Ему стало стыдно за проявленную слабость. Сжав кулаки и, не отводя взгляда, он смотрел, как на эшафот в сопровождении законников поднимается отец. В белой длинной рубахе фигура Легиса Тоула четко выделялась в общей темной людской массе.
Из толпы сквозь неровный гул до Фарамора доносились разноголосые выкрики:
— …Поделом!.. Теперь он узнает, каково это… Хозяин Пустоты заждался его!.. Жаль, что у него одна голова!.. Мерзкий убийца!..
Эти, выкрики вызывали у Фарамора душевную боль. Он морщился, вздрагивал, но не отрывал глаз от эшафота.
Легис Тоул изо всех сил старался унять дрожь. Он не хотел в последние минуты жизни выглядеть, как сломленное тяжелым роком, ничтожество. Бывший палач и сам не знал, почему для него это так важно. Он ведь не аристократ, чтобы защищать честь своей голубой крови. Его никто не осудит за слабость. Как бы то ни было, но Легис Тоул держался, и сейчас его самообладанию могли бы позавидовать многие лишившиеся жизни от его руки аристократы. Возможно, так он хотел хотя бы в последние минуты жизни внушить людям уважение к себе.
Легис боялся, но это не был тот обволакивающий все естество ужас, какой он ожидал. Сейчас больше волновало, что станет с Фарамором и Невеей, а не собственная смерть. А еще бывший палач надеялся на милость богов. Простят ли они ему грехи? Заберут ли в свои небесные чертоги, где его будет ждать жена и предки? Ему ничего не оставалось, как верить в это.
Слова глашатая в голове Легиса сливались в монотонный гул. Он даже не заметил, как тот закончил зачитывать текст из свитка. Сильные руки законников подхватили под локти и повели к плахе.
«Вот и все! Вот и все! — в такт биению сердца вспыхивало в сознании. — Вот и все!»
Легиса поставили на колени. Он почувствовал, как внизу живота зарождается холод. Его ледяные волны поползли вверх, обжигая каждую частицу тела. Разум был ясным как никогда. Мозг не желал проявлять милосердие и погружаться в безумное безразличие. От понимания, что это последние мгновения жизни, перехватило дыхание.