— Вода, — тихо бормочет Лиз. — Темная вода…
Потом он тихо смеется, отчего у присутствующих мурашки бегут по коже. Это женский смех, голос Роберта Лиза меняется, он поднимает руку, поправляя волосы, словно растрепанные ветром. Глаза его по-прежнему закрыты.
— Погода здесь лучше, чем в Лондоне, — сообщает он. — Я никогда не думала, что встречу здесь… Сентябрь… Встречу сентябрь. Праздники, были праздники… Все случилось на праздники, это ужасно. Да. Ужасно…
— Где «здесь»? — подается к нему Эдди. — Где она?
Стивен, кладет руку на плечо принца, удерживая его. Лиз замолкает, его лицо становится озабоченным. Он прислушивается к чему-то, что слышно ему одному.
— Здесь кто-то есть, — говорит Лиз уже своим голосом. — Кто-то чужой…
— Что вы хотите сказать?! — недоумевает Стивен.
Джеймс Монро стоит за кустами шиповника, изучая окна поместья Джона Беккета, куда, как он знает от своих соглядатаев, прибыл Его Высочество.
— Думаю, наносить визит вежливости пока не стоит! — замечает он, заслышав за спиной шаги одного из детективов. — Любопытное место. Жаль, что у нас мало людей.
Не дождавшись ответа, Монро поворачивается к агенту. Рядом никого. Шорох за мокрыми стволами облетающих деревьев, шепоты в ветвях, капли, падающие с веток.
Шеф Особого отдела зябко передергивает плечами — ощутимо повеяло холодом.
— Странное место! — повторяет он. — Очень странное.
— Что вы имеете в виду, Лиз? Кто здесь?
Лиз не отвечает на вопрос. Теперь он запускает руки в свою шевелюру, сжимает виски и болезненно морщится.
— Праздники! — повторяет он, но на этот раз слово звучит как неразборчивый шепот.
— Он сказал «праведники»? — пытается уточнить Стивен у Сикерта.
Тот качает головой — нет.
— Это доставляет мне истинное удовольствие… — продолжает спиритуалист. Голос его снова меняется, снижаясь до глухого мужского баса. — Забавно следить… Забавно следить за вами всеми!
Затем он издает дикий крик, от которого все вздрагивают. Двери в библиотеку стремительно распахиваются, и на пороге возникает Ангус Белл. Он останавливается и с изумлением смотрит на Роберта Лиза, на лице которого одно за другим меняются выражения страха, ярости, боли… Вероятно, за всю свою жизнь старый дворецкий не видел ничего подобного.
Лиз замирает, по-прежнему не открывая глаз. Потом делает несколько глубоких вдохов. Его веки поднимаются, он щурится, будто от яркого света, и окидывает присутствующих усталым взглядом. Этот сеанс забрал у него много сил, лицо спиритуалиста посерело, и руки дрожат, словно он пережил невероятное потрясение. Никому и в голову не приходит усомниться в его чувствах. Ангус Белл, трепеща от только что пережитого ужаса, подает ему стакан воды.
