На военных дорогах | страница 27

Вернулся я на трассу, подаю Даше ее собственное письмо. Ничего не говорю, подаю молча. Она взяла, поглядела на меня — и тоже ничего не спросила. Подумала только немного и сказала:

— Стояла бы я на четвертом поселке, так бы не получилось…

Ну, думаю, ладно. Легко у нее пройдет. Однако ошибся. На другой день встречают меня девчата из комендантского взвода и спрашивают:

— Чего это с «мамашей» случилось? Закоченела вся. Так и на посту стоит — окоченелая. Флажки путает. За-место красного выкидывает желтый. Что с ней делать, не знаем.

И новый случай позволил мне понять всю глубину ее души.

Стоит она как-то утром на посту. Дорога пустая. Никого нету. И вдруг выходит к ней немецкий солдат. Выходит он из леска и направляется к ней, чин чином, в полной форме и с автоматом. Даша ничуть не удивилась, отобрала у него оружие, приказала «сиди» и стала ждать старшего лейтенанта со сменой.

В те дни ударная армия провела на Волховском фронте прорыв, взяла пленных, а этот немец сумел уйти и спрятаться. Долго бродил по лесам, грязный, худущий, закиданный чирьями, боялся. Однако не показалась ему лесная жизнь, решил все ж таки сдаться в плен.

Вот он сидит возле Даши, называет ее «мадам» и пробует заговаривать, вроде даже заигрывать. А тут везут на машине раненых. Остановились у шлагбаума, глядят. Вдруг выскакивает один, с забинтованной головой, и к немцу. Глаза горят, кулаки сжаты.

Даша становится ему поперек пути.

— Не тронь! — говорит.

Он отпихивает ее и опять к немцу. Она хватает его за гимнастерку. Раненый рванулся, смотрит на нее зверем.

— Ты что? — говорит. — За него? За врага? Пусти меня, курва… Мне его давно надо достать! Пусти, слышишь? А то…

— Не надо, солдат, — тихо говорит Даша. — Не позорься… Не показывай перед ним нашего горя… Не надо, солдат…

Раненый поглядел на нее, и смирился, и пошел обратно к машине. Верно, и он увидал в глазах ее то самое, о чем я вам сейчас рассказал.

— У нас в саперной части, — сказал Степан Иванович, — хороший плотник в такой же цене, как в пехоте, к примеру, пулеметчик. Какое бы задание от командования не исходило, без плотника на войне не обойтись.

И когда думаю я теперь про нашу славную саперную роту, первым долгом вспоминаются мне трое наших лучших мастеров, задушевные ребята, плотники первой руки — Васильев, Ишков и Хлебников.

С самых первых дней держались они вместе, одной коммуной, словно родные братья. Все у них было артельное. Даже харчи носили в одной сумке. Все было общее, за исключением, конечно, топоров. Как у них говорилось: дружба дружбой, а топорики врозь.