Полиция утверждала, что магазин нарушил предписанные «границы», пустив в продажу издания сытинского «Отделения народно-школьных библиотек», созданного в 1896 году под руководством Тулупова. Кроме того, – и это уже гораздо серьезнее – была признана политически и нравственно «неблагонадежной» акционерная фирма, основанная в сентябре 1898 года при том же магазине; ее пайщиками стали номинальный владелец И.В. Тулупов (брат сытинского редактора), Ф.И. Благов (зять Сытина), В.А. Морозова (состоятельная москвичка не чуждая радикальных взглядов) и Вахтеров (редактор Сытина). По данным полиции, означенные лица поддерживали связи с Московским обществом грамотности, якобы представлявшим собой новую разновидность запрещенного Комитета грамотности. Наконец, Сытин фигурировал в деле как «главный кредитор», а Тулупов был назван всего лишь «фиктивным владельцем»[161].
Все эти сведения убедили полицию в существовании преступного сговора между Сытиным и его коллегами с целью распространения подрывной литературы в народе; и вот в конце 1898 года была получена санкция министерства внутренних дел и московского генерал-губернатора на закрытие магазина[162]. Тулупов подал прошение о продаже его новым владельцам, но полиция отказала ему, сойдясь во мнении с генерал-губернатором, что в случае такой «продажи» Сытин непременно сохранит прежние позиции. К тому же, по подсчетам полиции, пайщики должны были потерять всего рублей по четыреста.
В связи с закрытием книжного магазина в 1898 году Сытина тревожило главным образом вероятное ухудшение перспективы на издание воскресного приложения к «Русскому слову», которое он еще надеялся начать. В январе 1899 года Сытин вновь делится в письме к Чехову мрачными мыслями о продаже газеты; очевидно, незадолго перед тем Соловьев вторично отверг ходатайство о бесплатном приложении. Он расценил это начинание как «способствующее распространению газеты» – чего, конечно, и добивался Сытин[163] – и «преждевременное», хотя годом ранее Соловьев почему-то счел возможным разрешить «Товариществу И.Д. Сытина» издавать еженедельную газету в качестве приложения к журналу «Вокруг света».
Еще более удручающее впечатление на Сытина весной того же года произвела рекомендация, исходившая от московского цензора, – запретить иллюстрированный раздел, уже появлявшийся в воскресных номерах «Русского слова». Узнав о нависшей угрозе, Сытин 4 мая воззвал к помощи Александрова, который по-прежнему служил в министерстве внутренних дел. В письме по этому поводу неделей позже Сытин писал, что «сердитый» цензор С.И. Соколов «морит вовсю, просто хоть газету закрывай». В другом письме Сытин дал понять, что готов заплатить, только бы «предотвратить эту угрозу и умилостивить М.П. Соловьева нас не губить»
