— Гарди, а какие могут быть гарантии, что все пройдет успешно?
— Гарантии, — усмехнулся Гарди, — мой талант.
— И сколько времени займет операция?
— Два дня — подготовка, день уйдет на операцию, а через две недели ты сможешь встать на ноги.
— Через две недели… — задумчиво проговорил Джон Кински. — Ты знаешь, Гарди, сколько всего можно наворотить за две недели?
— Я вижу, ты и в самом деле задумался о смерти, — сказал Гарди. — Две недели можно пропьянствовать, проваляться в постели. И скорее всего, ты этим собираешься заняться. Но, честно говоря, Джон, все не так уж и плохо.
— Ты имеешь в виду мое сердце?
— Да, и тебя самого тоже. Главное — радоваться жизни, Джон. Побольше положительных эмоций, поменьше волнений, поменьше спиртного и табака.
Гарди взял недокуренную сигарету из пальцев Джона и загасил ее в пепельнице.
— А как насчет секса?
— Я же говорил тебе: побольше положительных эмоций. Только, смотри, не переусердствуй, не строй из себя эдакого супермена.
— Гарди, ты просто мне завидуешь, — уже развеселился Джон Кински.
Но доктор Корнер вновь вернул его мысли в серьезное русло:
— Джон, всего лишь две недели, а потом ты не будешь думать об этом никогда.
— Ты собрался меня зарезать?
— Нет, я собрался тебя разрезать, раскрыть твою грудную клетку и заменить маленькую детальку в расшатавшемся организме.
— Нет, Гарди, это все заманчиво, но я не согласен.
— Почему?
— Если я буду абсолютно здоров, то мы качнем реже встречаться, — отшутился Джон Кински, — а мне бы хотелось видеть тебя почаще.
— Если ты, Джон, умрешь, то мы встретимся еще только один раз — на твоих похоронах. А на кладбище я ходить не люблю.
При слове «кладбище» лицо Джона Кински напряглось. Он сделался задумчивым.
— Ну ладно, извини, если я тебя чем-то расстроил.
— Да нет, наоборот, ты заставил меня задуматься, а это полезно иногда делать.
— Так, значит, ты не согласен, Джон?
— Конечно.
— Ну что ж, пеняй на себя. Правда, чтобы очистить свою совесть, я возьму с тебя обещание.
— Охотно дам его тебе, если это не займет у меня много времени.
— Я знаю, конечно, как уговорить тебя, но я не хочу прибегать к запрещенным методам.
— И чем же ты собирался на меня подействовать?
— Я бы мог сообщить о твоей болезни твоей жене, но это испортит настроение ей, она испортит настроение тебе, а ты, разозлившись, придешь ко мне и испортишь настроение мне. А я хочу себя чувствовать отлично.
— Так в чем я тебе должен поклясться? Что я должен пообещать?
