На решетке, окружавшей больницу имени Поля Жиро в Вильжюифе, висели два больших плаката:
ЗАБАСТОВКА МЕДИКОВ
МЫ НЕ ХОТИМ БЫТЬ ТЮРЕМЩИКАМИ
Выпуклые красные буквы на больших белых простынях.
Побег Тома Отрана поднял целую административную бурю в системе исправительных учреждений. Директор государственной службы исполнения наказаний устроил разнос дирекции государственных больничных учреждений, которой была подчинена лечебница в Вильжюифе. Санитар, который должен был наблюдать за общим залом, был сразу же наказан — понижен в квалификации и отстранен от работы. Персонал сумасшедшего дома сразу же начал забастовку. Бастующих поддержали синдикалисты из остальных отделений.
Побег Тома Отрана выявил серьезные неполадки в работе этой лечебницы для тяжелобольных, в первую очередь — в вопросах ее безопасности, которую не мог обеспечить слишком малочисленный персонал.
Медсестра в халате с круглым значком Всеобщей конфедерации труда на отвороте, белую ткань которого пересекала, словно шрам, надпись «Я бастую», протянула двум сыщикам из уголовной бригады полиции Марселя отпечатанную на ксероксе бумажку.
— Спасибо, — поблагодарил ее Карим.
— Нас надо поддержать. То, что здесь происходит, — это серьезно.
Карим хотел начать разговор — в основном на социальные темы, но немного и о требованиях забастовщиков. Однако де Пальма пресек эти намерения, сказав:
— Мы ищем отделение имени Анри Колена.
— Психиатрическое? Вы в этом уверены?
— Да.
Во взгляде медсестры мелькнуло разочарование.
— Вы из полиции?
— Вы очень хорошо ставите диагноз, — процедил сквозь зубы де Пальма. — Сразу видно, что изучали психиатрию.
Она смерила его взглядом.
— Пять санитаров находятся под угрозой наказания, а они ничего плохого не сделали! Они рискуют потерять от трехсот до четырехсот евро в месяц. И это при наших заработках.
— Я вас понимаю, — согласился Бессур.
— В побеге виноваты те, кто сделал ремонт в отделении, а не санитары, которые выполняют свою работу. У нас здесь не тюрьма!
— Вы совершенно правы!
Де Пальма поднял глаза к небу.
— Мы здесь для того, чтобы вернуть убийцу в дом зомби, а не для разговоров о проблемах психиатрии.
— О'кей, о'кей, — вздохнув, подчинилась медсестра. — Это отделение находится в самой глубине больницы. Вы его ни с чем не спутаете: настоящая крепость. Туда просто так не попадают. Вас кто-нибудь ждет?
— Да, доктор Кауфман.
— Тогда проблем нет.
Отделение имени Анри Колена находилось в самом конце территории лечебницы. Парадный двор, как в большой семинарии, затем — прямые безлюдные дорожки и по обеим сторонам каждой — оголенные зимой каштаны. Вдоль дорожек стояли одноэтажные дома из обтесанного камня. От одной службы к другой вели переходы с крышами из волнистых листов железа.
