Большинство корпусов были отремонтированы — постепенно, один за другим. Но лечебница сохранила аскетический вид, характерный для психиатрических больниц конца XIX века. Стены из известняковых блоков, темно-красные крыши и высокие окна строгой формы со скругленными углами как будто охраняли тайны трагедий, которые разыгрывались в этих стенах. Охраняли оборотную сторону человеческой души.
Погода была хмурая. Дождя не было, но небо, которое отражалось в окнах служб психиатрического отделения, было словно в серых кляксах. В начале одной из дорожек появилась машина скорой помощи, подъехала к одному из корпусов и остановилась перед его дверями. Два санитара вывели за руки одетого в лохмотья больного, который шел согнувшись пополам, и сели в нее вместе с ним.
— Я ненавижу это место! — заявил Бессур и объяснил: — Я боюсь сумасшествия, по-настоящему боюсь.
— В некоторых культурах считают, что сумасшедшие обладают особыми способностями, — заметил Барон. — Что они видят то, что мы не можем видеть.
— Ты что, веришь в это? Ты?
— Нет. Но я не боюсь сумасшедших.
В конце дорожки возвышалась стена, окружавшая отделение имени Анри Колена. Это была тюрьма в миниатюре — ограда, решетки из толстых прутьев. Самое дно психиатрии. Последнее место встречи, последний привал для тех, кого не хотят нигде, даже в тюрьмах. За этими решетками жили японец-людоед, террористы из «Аксьон директ» [31], которых долгое заключение свело с ума, и те, к кому применили статью 122 нового уголовного кодекса: «Человек не несет уголовную ответственность, если в момент преступления он страдал психологическим или нервно-психологическим заболеванием, из-за которого он не мог поступать осознанно или контролировать свои действия».
Бронированная дверь, рядом с ней — изношенный телефон внутренней связи. Карим набрал номер и произнес:
— Капитан Бессур и майор де Пальма.
Что-то звякнуло, и дверь открылась. За ней возникла монументальная фигура охранника.
— Здравствуйте. Могу я взглянуть на ваши удостоверения?
Новые ограды, новые решетки. И пациенты-заключенные, похожие на тени. Никто из них даже не посмотрел на полицейских.
— Это здесь. Доктор ждет вас.
Главный врач Мартин Кауфман был высоким худощавым мужчиной с большими руками, которым было тесно в рукавах медицинского халата, и бритой головой. Он напоминал странного огромного безволосого паука с симпатичным лицом. Взгляд примирителя и сочные губы гурмана.
— Я полагаю, вы полицейские из Марселя?
